что все сведения о родстве короля Вильгельма Шестого с основателем рода Ферроу пропали из архива незадолго до смерти твоего отца.
– О родстве короля – да, – согласилась я, ничем не выдав дрожи от упоминания фамилии главы корпуса Дознания. Меня главный палач Родена во время расследования смерти Артура Ферроу не тронул, даже не допрашивал, но от одного его присутствия поблизости почему-то было жутко. – Часть изъятого я нашла дома и давно вернула. А то, о чем я говорю, Вильгельм писал задолго до коронации, будучи совсем юным. Эти записи в архиве много лет лежат нетронутыми и никому не нужными, хотя в них можно найти немало интересного.
– Вот оно что, – протянул, усмехнувшись какой-то своей догадке декан Лерой, и спрыгнул со стола. – Ладно, детки, развлекайтесь, изучайте сокровища, а меня дома ждут, – заявил он. – Найдете что-нибудь еще интересное – зовите, с удовольствием суну нос в чужие тайны.
Я проводила быстро одевшегося мага, поставила на место уроненную-таки им несчастную подставку с зонтами и бегом вернулась в кабинет, где Калеб уже успел переставить шкатулки на стол и теперь простукивал стены тайника в надежде обнаружить еще что-нибудь. За мной с независимым видом, будто не он только что прятался под банкеткой от декана Лероя, хвостом следовал Золотко.
– Ну что, ты только что удвоила свое состояние? – поинтересовался друг, заметив, что я вернулась. Я открыла все четыре шкатулки и полюбовалась на переливающиеся в свете магической лампы самоцветы. Алмазы, сапфиры, рубины и александриты разных размеров, примерно по две-три горсти в каждой шкатулке. Сыну Дерека Ферроу было, ради чего задумать убийство отца.
– Нет, вряд ли, – не согласилась я. – Вспомни, сколько самых разнообразных украшений мы уже собрали по шкатулкам и шкафам в доме, там ведь настоящие произведения ювелирного искусства. А здесь просто камни. Зато теперь можно не думать, из чего делать глазки паукам, материала навалом. Тебе какой цвет больше нравится?
В драгоценных камнях, в отличие от искусственно выращенных кристаллов, артефактные плетения держались лучше и заряд расходовался медленнее, поэтому находка меня обрадовала больше как артефактора, чем как наследницу огромного состояния. Найти качественные камни без трещин и скрытых дефектов порой было сложнее, чем создать сам артефакт, а в этих шкатулках, я не сомневалась, камни окажутся чистейшими. Раз Дерек Ферроу был настолько сильным менталистом, разве позволил бы он себя обмануть? Это же какой запас для творчества и экспериментов у меня теперь есть!
– Ты серьезно? – уставился на меня округлившимися глазами друг, оторвавшись от любования переливающимися самоцветами. – С драгоценными глазами паук будет целое состояние стоить, я не смогу принять такой подарок!
– Не дури и не усложняй мне работу! – в шутку пригрозила я ему кулаком. – Артефактору проще всего работать с драгоценностями, а уж восемь мелких камешков размеры этой кучи не уменьшат!
