по пунктам. Здесь во-первых – на чистку у нее денег нет. Во-вторых – вид замытого, но не до конца пуховика меня раздражал. В-третьих – если поедем к деду, именно этот пуховик она и наденет, другой одежды у нее, судя по всему не имелось.
С планом все стало гораздо проще. Я высадил Воробейкину у отеля, сам поднялся к себе. Все время смотрел на часы – нужно было уложиться. Через час спустился. Стажер еще не на посту, на рабочем месте администраторы, днём их было двое, нагрузка была больше. Кивнул. Нырнул в служебный коридор. Дальше кабинет Натальи, она уже покинула рабочее место. Я толкнул дверь в служебку админов и горничных.
Делать мне здесь было нечего – бабское царство, и наверное увидя меня здесь девушки бы удивились. Ладно, если что, гаркну им что-нибудь на начальственном и погрознее. Узкий коридор, вдоль него шкафчики. Впереди туалет и душевая. Сбоку приоткрытая дверь в комнату, где девушки обедали, еще пара дверей в прачечную. Я здесь почти никогда не бывал.
– А я ему значит говорю, какого ты тогда черта здесь сидишь, и мои макароны жрешь? – возмутился из-за двери пронзительный женский голос. – Вали к своей маме, если я не так готовлю, и там ешь!
– Ого, – поразилась Воробейкина. – А он чего сказал?
Дослушивать я не стал. От всех шкафчиков имелся универсальный ключ, и он у меня был. Я нашел шкафчик, на котором значилось Катя В и открыл его. Уже переоделась, значит, не хватится. Отвёл взгляд от сиротливых заношенных сапожек, вытащил пуховик, тихо запер шкафчик и сбежал из отеля через пожарный выход, словно вор.
– Закрываемся, через полчаса, – равнодушно сказала мне женщина в салоне химчистки.
– А так? – спросил я.
И вытащил из кошелька несколько крупных купюр, положил на стойку.
– А так еще поработаем, – кивнула та.
Приняла пуховик, поцокала языком.
– В семь утра я должен забрать его чистым и сухим.
Женщина подумала и кивнула. Уходя слышал, как она ворчала, что мужики совсем оборзели, сам на иномарке приехал, а баба его в дешевом пуховике ходит. Телефон разрывался от звонков Евы. Я подумал и все же направился к ней. У нее – голосила собачка. Я даже не знал, как ее зовут, точнее упорно не хотел запоминать, Ева обижалась. Собака меня не любила тоже и всячески мстила.
– Ты так и не заехал к маме, – укоризненно покачала головой она.
Потянулась, поцеловала меня в щеку. Вместе мы были уже четыре года и оба воспринимали это как данность, но Ева уже хотела замуж, а мама хотела внуков. Я лично хотел землю с озером.
– У меня сделка на носу.
– Зай, я не знаю, зачем тебе нужна эта разваленная турбаза. Колхоз всеми забытый.
Когда-то, когда я еще делился с ней с ней своими планами и мыслями я свозил её туда. Показать. И стоящий на холме дом деда, и запорошенное по осени листьями озеро, с парой рыбаков на резиновых лодках, и саму базу. Тогда Ева ещё притворялась, что поддерживает меня во всем. Это ей давно уже надоело.
Мне
