словно готовясь испустить последний вздох. Её глаза вспыхнули огнём боли и страха.
«Чур меня!» – прошептал сухими губами старик, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Свернул кукиш в левой руке, а правой схватился за серп, что висел на стене. Его сердце колотилось в груди, словно пыталось вырваться на свободу. Но беспокойство смешивалось с любопытством: «Не великий ли Велес, посетил их избу? Но какова его истинная цель?»
Медвежья морда усмехнулась, словно прочитав мысли старика, но в следующий миг исчезла, растворившись в полумраке комнаты.
«Чур, меня!» – повторил старик и позвал старуху.
Молодая женщина прикрыла руками голую грудь с кровоточащими следами на белой коже и испуганно посмотрела на хозяина дома. В воздухе витал легкий аромат мяты и малины.
– Велес заходил, – бабка стояла с лучиной в правой руке. А второй рукой с огромным трудом удерживала старую медвежью шкуру. – Знакомился старый! Видимо, очень люба наша Хельга ему».
– Не говори ерунды, – старик повесил серп на стену. – Бог Велес просто так не ходит к девам.
– Коли дева ему надобна для утех, то ходит, он же Велес, – бабка бросила на пол шкуру медведя и подняла палец к деревянному потолку.
– Так и я это говорю, – дед крякнул и, почесав седую, но еще густую с рыжими волосками бороду, кивнул головой, но вдруг сменил тему и, отвернувшись от Хельги, продолжил:
– Вы всё спите, а на поляне бой был, вновь чужестранцы с дружиной князя столкнулись. Идти надобно.
Старушка-ведунья подтащила медвежью шкуру к выходу. Затем полезла на печь за своей сумой. Дед, внимательно посмотрев на сгорбленную спину старухи, огладил бороду и неожиданно произнёс:
– Вставай, Олюшка, пойдем: стрелы соберем, да оружие.
– Да, батюшка, только оденусь, – прикрывая дверь, отозвалась она.
Хельга, плотно закрыв дверь в свою комнатку без окон, пристроила взятую у бабки лучину и посмотрела на левую грудь с кровавой отметиной, оставленной медведем. Начала одеваться.
Над ветхой избой сеял снег – тихо и старательно. Земля белела, исчезали шрамы от огня и недавнего сражения. Старый дед, кряхтя и что-то нашептывая себе под нос, ходил между мёртвых, прикасаясь к каждому, словно уговаривая богиню Мару провести именно эту душу в логово Вия. Хельга стояла, опершись на свой меч, задумчиво глядя на запад, где в белых хлопьях всё усиливающегося снегопада терялась река.
Бабка-ведунья сидела, втянув голову в плечи, прикрыв свое дряхлое тело шкурой медведя. Она робко протягивала к огню дрожащие руки, изрезанные морщинами и покрытые тёмными старческими пятнами. Любой воин мог бы сказать, что это сломленное существо само на грани жизни и смерти. Но Хельга знала, что старушка способна даже самого тяжелобольного человека вернуть к жизни и убедить богиню смерти Мару не окутывать его своим хладным дыханием.
Ветер усилился, а снегопад, словно помощник
