запрещая говорить нечто подобное. Слёзы предательски катятся по щекам, омывая горечью его пальцы.
– Я бы всю жизнь положил на то, чтобы если и плакала, так только от счастья.
– Шереметьево. Семнадцать ноль пять, – процеживаю тихо, зажмуриваясь. Задерживаю дыхание, ощущая как моя ладонь словно плеть безвольно падает вниз из его захвата, а дрожащие губы обдает ветерком от отстранения пальцев.
– В центре зала, – проговаривает бесстрастно, позволяя сделать глубокий вдох.
Так и стою, не оборачиваясь, слыша доносящиеся из-за спины шаги. Быстрым движением рук, точно опомнившись, размазываю по щекам слёзы. И с замиранием сердца жду лёгкого хлопка двери, но вместо этого в уши ударяет издевательский тон Димкиного голоса.
***
– Утро перестает быть томным, – со смешком выводит Верховцев. – Дорогая, это и есть твой четырехдневный Экспо? Тогда может мне не стоит забирать Алиску, чтобы твой парень на собственной шкуре прочувствовал, что такое настоящая семейная жизнь, м? Глядишь после и делать ничего не придётся.
Дочь начинает кряхтеть, проснувшись от громкого голоса. Забираю её на руки, стремясь как можно скорее вынести навстречу отцу.
– Дим, прекрати паясничать. Ты мне обещал, – прошу сухо, поравнявшись в ним взглядом. Плавно покачиваю дочь, пытаясь этим нехитрым движением избавить и себя от нервозности, достигающей своего апогея. Прохожу вперёд, становясь «между двух огней», что столкнулись лицом к лицу в небольшом коридоре.
– Конечно-конечно, – протягивает Верховцев приторно сладко. – Настоящий мужчина всегда держит свои обещания. Правда, Максим…, не припомню как там тебя по батюшке?
– Не стоит обременять себя лишней информацией, – плавно кивая, заключает Макс, продолжая наблюдать со стороны за разыгравшимся перед ним спектаклем. То и дело, невольно смеривая меня спокойным взглядом, точно ища ответ на вопрос:" стоит ли в это вмешаться?».
– У меня в столе целая папка с досье на тебя, – цедит Верховцев сквозь зубы, распаляясь по окончании широкой улыбкой. – Так, что, действительно, нет лишней необходимости.
– Пожалуйста, возьми дочь, – обращаюсь к нему, сверля взглядом. – Я провожу гостя и приведу себя в порядок. Через полчаса у меня запись в салоне.
– Конечно, милая, – язвит в ответ, проходясь сосредоточенным взглядом по моему лицу. Наверняка отмечая припухшие от слёз глаза и алеющие от поцелуев губы. – Но в начале мальчики выйдут на перекур. И не сообщай мне, пожалуйста, что твой идеальный не имеет вредных привычек. Одна из них как раз стоит, между нами.
– Дим! – не сдерживаясь, повышаю голос, вызывая подобной реакцией плач ребенка.
– Можешь ощупать меня сверху донизу, – издевается в ответ Верховцев. – При мне нет колюще-режущих. Пистолет и тот оставил в конторе. Маленькая, я же ехал к дочери, а не на разборки!
– Всё
