день готовилась к празднику; столики были накрыты розовыми скатертями, на них высились горки инжира, манго, папайи, засахаренных фруктов – и рахат-лукума. На палубе были развешаны разноцветные фонарики, а спортивная палуба словно по волшебству преобразилась в шатер султана.
В шатре лицедействовали факир – пожиратель огня и шумная толпа в масках, турецких сандалиях, сари и свободной одежде. Полковник Кеттеринг в длинном кафтане раскачивался под мелодии египетских музыкантов.
Тори набрала в грудь воздуха. Расправь плечи. Выше голову. Улыбайся. Иди. Ее целью была другая сторона розовой палубы, где пила и веселилась их компания.
– Божественно! – воскликнул Найджел и церемонно поклонился. На нем был смокинг из акульей шкуры и феска. – Ну просто Нефертити, и как, хм, как обворожительно она выглядит.
– Спасибо, Найджел. – Тори чмокнула его в щеку.
– Кто вы? – спросила она у Джейн Ормсби Бут, стоявшей возле Найджела, рослой молодой женщины, чья фигура явно не подходила для сари.
– Сама не знаю, – последовал добродушный ответ. – Что-то экзотическое.
– Спасибо, дорогой. – Тори взяла бокал шампанского из рук Найджела и небрежно встала возле релинга. Ее золотая маска лежала в вечерней сумочке на случай, если все зайдет слишком далеко. – Как все чудесно, правда?
– Это наше последнее море перед Индией, – сказала Джейн. – Как мы теперь сможем вернуться в обыденную жизнь, не представляю. Я…
Ее прервали громкие возгласы – Аааах! Роза появилась в ярко-розовом шелке, а когда музыканты заиграли «Разве она не мила?»[32], она протанцевала в сторону полковника и почтенных мэм, сидевших за столиком. «Я Шехерезада, – весело сообщила она им, – и у меня много историй, которые я не собираюсь вам рассказывать». Те снисходительно засмеялись.
Оркестр неистовствовал, трубы пели, и тут все снова затаили дыхание. Марлен и Сюзанна появились в масках и смелых и роскошных вечерних платьях; за ними небрежно шел Джиту Сингх, сверкая глазами и зубами. На нем были синяя шелковая рубашка, мешковатые брюки и мягкие кожаные сапоги, в которые он, на манер Валентино, небрежно сунул кинжал. На талии был кожаный пояс с несколькими патронами, на голове шелковый тюрбан с крупным бриллиантом.
– Джиту, – закричали все, – иди сюда и расскажи нам, кто ты такой!
Он слегка шлепнул по заду сначала Марлен, потом Сюзанну и направился к своей компании, низко кланяясь и касаясь глаз, рта и груди.
– Мое имя, – объявил он, – Назим Али Хан. Я повелитель империи Великих Моголов. Я принес вам в дар золото, благовония и самоцветы.
Когда он припал губами к руке Тори, ей хотелось, чтобы Фрэнк это видел.
Когда солнце скрылось за горизонтом в последних лучах своей красы, на темнеющем небе зажглись звезды. Пассажиры «Императрицы» танцевали, потом ужинали, сидя на шелковых подушках, разложенных в шатре. Потом играли в салонную игру под
«Ain’t She Sweet?» (1927) – американская эстрадная песня, авторы Джек Йеллен и Милтон Эйджер.
