Даже фрагмент из памяти Сережи, отображающий тяжелые дни в концлагере, не сравнился с ужасом потери близких людей. Ведь разум Сережи переживал страшнейшее горе в его жизни. Горе «приросло» к нему.
Сидя в концлагере, куда его потом и отправили после захвата деревни, он винил себя в гибели родителей, дабы он мог успеть их вытащить из пламени, будто вырвавшегося из ада. А также горько сожалел, что не признался тогда Маше. Ведь его чувства остались при себе, а ее ответ так и неизвестен: ответила бы она взаимностью или нет.
НАЗАД В НАСТОЯЩЕЕ
Сергей Дорошин все еще стоял внутри того разрушенного дома, в котором жила когда-то Маша. Он все еще стоял, раздумывая (когда у него кризис в семейных отношениях), смог ли он в своих воспоминаниях о прошлом найти ту ностальгическую пору, когда он был влюблен в детстве так, КАК НИКОГДА ПОЗЖЕ. Ту любовь, которую он потом будет описывать в своих романах. Ту любовь, о которой никто не знал, кроме него. Ту любовь, которая является загадкой даже для Дорошина.
Он случайно представил, как в дом ворвался порыв дыма. Сергей развернулся и вышел из дома. Теперь он представлял хорошую солнечную погоду. Погода действительно была бы хороша, не будь вокруг огненного пепла, плывущего по воздуху от горящих домов. Солнце близилось к закату. Солнечные лучи затмевает густой дым. Сергей не может прекратить воображать эту картину, потому что ассоциировал солнце с Машей. С Машей, которую затмевает вражеский дым, созданный «руками нацистов». Он пытался разглядеть ее личико, засевшее в ярко-желтом круге.
ГАД
«Во время кораблекрушения жизнь человека имеет цену спасательного круга» – неизвестный автор
ОКТЯБРЬСКИЙ ВЕЧЕР
Солнце в октябре садится рано. Иней покрывает землю, словно щит от окружающей среды. Листья давно отпали и теперь лежат друг на друге, ожидая скорого снегопада в надежде согреться под снежным покровом. Лес стоит высокой стеной, заслоняя последний луч звезды, именуемой «Солнце».
И в этот пейзаж въезжает черный Gelendwagen. Непонятно откуда. Останавливается он на обочине проселочной дороги. Из него выходят два человека, одетых в черные кожаные куртки, вытаскивая человека с мешком на голове и завязанными руками.
– Идем! – грозно проговорил один из тех двоих человеку с завязанными руками, наставив на него пистолет «Макарова».
Шел человек с мешком на голове (на него накинута та же куртка, что у тех двоих) медленно, боясь наткнуться даже на маленькую щепку, лежащую на земле. Не каждый будет идти уверенно и спокойно, зная, что его глаза временно недоступны для ориентации вокруг. Те двое, направляя «Макаровы» на заложника, шли сзади него. Один из тех двоих нес в правой руке лопату. Их взоры сурово исподлобья осматривали голую степь, по которой они и шли с заложником.
Бандиты приказали заложнику остановиться.
