судя по всему, и здесь выкапывали специальные укрытия для танков, чтобы только пушку было видно. Если ты заметил, туда дальше идет небольшой овраг. Это уже обычные окопы для солдат.
И вправду. В темноте их было не заметить.
– Откуда ты знаешь, что это окопы? – спросил Серёжа.
– Я здесь бродил сотни раз. Да и от местных узнал.
– Слушай, я хотел сказать… – Серёге трудно было выговориться. – Спасибо тебе.
– За что? – Смутился незнакомец
– Как за что? У тебя память отшибла что ли?
– То, что я сделал,…считай это моим долгом. – Грустно произнес Володя.
– Не вылетает у меня из головы. Зачем ты пошел меня спасать? Что я тебе такого сделал?
И Володя, вглядываясь в «самое сердце» костра, ответил.
– Знаю, поступил я странно. Все же хоть какая-то доля благородства в поступке есть.
– Безусловно. – Согласился Серёга.
– Но… я по жизни, как и ты, бандитом был. Трусом и гадом еще тем. Сколько жизней я погубил! Я был той ничтожной сволочью, готовой пойти на все ради сохранения жизни. Чертов бандитизм! Хуже него нет ничего: там нет законов и моральных принципов. Там все действует по стечению обстоятельств, а твое личное мнение в помине не сдалось. Занимаясь бандитизмом, все время ходишь под смертью. И пока я не сел в тюрьму, так вот и бегал от смерти.
– А где твой дом? Семья? – Спросил Серёга.
– Кха, дом, – печально усмехнулся Володя. – Нет у меня его: ни семьи, ни дома.
– А где ж ты живешь то?
– Считай, нигде.
– А с семьёй изначально все не сложилось?
– Да и не только. Убили мою семью. Опять же, бегал от смерти, защищая свою семью и подставляя всех вокруг. И сколько раз мне сигналили, мол, только вздумай так сделать, семья твоя сдохнет, уберечь их не успеешь. И этот сигнал был последним. Из-за меня сел в тюрьму близкий человек моего «крестного отца». А тот и говорить не стал, отправил моих родных на тот свет. А затем засадил меня в тюрягу. А чем опасна тюрьма: она ставит на твоей жизни крест. Потому что зэков все боятся. Нормальной работы им не предлагают. И у зэков только два пути: либо возвращаться туда, из-за чего ты сел, либо бродяжничать. А я не хочу обратно, к смерти. Но и жить мне, кажется, надоело. Для меня любой риск – только увлечение.
– Вот почему ты пошел спасать меня. – Пробормотал задумчиво Сергей.
– Именно. И не только. Это мое искупление перед Богом. Может, когда меня не станет… – Володя посмотрел, облегченно вздохнув, в звездное небо – я попаду туда, куда, надеюсь, попали мои родные. – Помолчав пару секунд, вглядываясь в небо, Володя вдруг обратился к Сергею. – А скажи мне, Серёга, как ты понимаешь значение слова «гад»?
Серёга задумчиво помыкал и ответил.
– Человек, поступивший плохо по отношению к кому-то. Может, и к животным.
– Кха. – Усмехнулся
