вежливо улыбнулась.
– Если думаете о частном заведении, лучше решить пораньше.
Я сдержала стон. Моя подруга Беттани предупреждала, что нью-йоркцы одержимы частными школами. Для них отдать ребенка в правильную школу было жестким соревновательным спортом, по сравнению с которым голодные игры – это пинг-понг. Тогда я к ней не прислушалась. Мы бы никогда не смогли позволить себе оплачивать гигантские счета частной школы. Но чем больше людей об этом говорило, тем сложнее мне становилось это игнорировать.
Жители Нью-Йорка умеют странным образом одновременно хвалить и пристыжать тебя. Если выбираешь обычную школу, то ты смелый и крутой. Но если ты даже не попробовал устроить ребенка в частную, то ты – жадное чудовище, которое явно больше заботится о себе, чем о будущем успехе своего чада.
– Ну, перед тем как что-то выбирать, возможно, вы захотите проверить его у нейропсихолога, – посоветовала мама.
– У кого? – озадаченно взглянула на нее я.
– Просто чтобы оценить, с чем имеете дело. Это как открыть для себя схему его мозга. Он выглядит чудесным, но у него явно есть… потребности. – Она посмотрела на меня с вежливой улыбкой.
– Особые потребности?
– Я не эксперт, – ответила она беззаботно. – Но у всех есть какие-то потребности. Вот у моей дочери свой рог изобилия с дерьмом. Мы просто живем в таком мире. Представьте, если бы у наших родителей было время, чтобы разобраться с нашими проблемами.
С Романом никогда не было легко. Я была первой, кто это признал. Но он был сообразительным и, казалось, с точки зрения умственного развития шел по правильному пути. Когда я была ребенком, то страдала от дислексии, но у него такой проблемы не возникало. С другой стороны, были в нем другие вещи, которые вызывали у меня беспокойство, и другие люди тоже начали их замечать.
Мама смотрела на меня, пока я переваривала то, что она сказала.
– Вы ведь хотите быть уверены в том, что он пойдет в школу, которая не только академически, но и эмоционально его поддержит, – мягко добавила она. – Кстати, меня зовут Сари.
Волнистые волосы оттенка клубничный блонд и россыпь крошечных веснушек на носу делали ее похожей на взрослую версию куклы Cabbage Patch Doll, которая была у меня в детстве. Только более богатую.
– Я – Мег, – ответила я с улыбкой, под которой пыталась скрыть страх, вызванный ее помолвочным кольцом с гигантским бриллиантом.
– Он у вас первый? – спросила Сари, подвозя велосипед к углу улицы.
– Ага. У него дома младший братик, – ответила я, шагая рядом с ней.
– Старшие дети всегда самые сложные, – понимающе вздохнула Сари. – Он наверняка гений. Моя дочь будет или генеральным директором, или серийным убийцей. Она чертовски умна, но, когда дело доходит до эмпатии или нормальных сигналов поведения, оказывается, что у нее их просто нет. Поэтому мы и учимся в частной школе. Я не могу позволить ей погрязнуть в системе.
Я почувствовала, как уголки моего
