свой нехитрый улов в узел, он спрятал его под рубаху. И как раз вовремя – тут же послышался мелодичный звон. Мачеха вернулась с маленьким кувшинчиком.
– Ты пробовал зеленое вино?
– Ясное дело, – кивнул Святослав. Не сказать, чтобы ему оно нравилось, очень уж хмеленое, а от полыни и душистых трав кружилась голова.
– Такого ты еще не пробовал, – улыбнулась княгиня и, перегнувшись через стол, принялась наполнять кружку пасынка.
От запаха трав кожа покрылась мурашками. Пахло мятой, душицей, полынью и чем-то еще, незнакомым, но удивительно манким. А цвет зелья – чистый изумруд. В мыслях сразу стало легко, так захотелось распробовать эту изумрудную горечь. Святослав уже мог представить, как она на выдохе сменяется пьянящей сладостью. Он дождался, когда княгиня отклонит кувшин, когда осядет зеленая пенка на поверхности, и взял кружку обеими руками, как держал бы сокровище.
– Ну, за добрую дорогу и хорошую невесту, – улыбнулась княгиня, наполнив свою кружку, но Святослав ее уже не слышал. В мыслях был только горько-сладкий дурман, обещавший все удовольствия, стоит лишь ощутить его на языке.
– Будем, – пробормотал он и поднес напиток к губам, как вдруг в коридоре раздался грохот и звон.
Вино выплеснулось на стол, когда Святослав вскочил, напряженно оглядываясь.
– Да что там происходит? – процедила княгиня и, подобрав юбки, направилась к двери.
Та распахнулась ей навстречу, впуская Власа, взмыленного и растрепанного. Он ввалился в светлицу и уперся о стол, переводя дыхание.
– Что случилось? – хором спросили Дана и Свят.
– Там это… – он тяжело дышал. – Старуха. Плохо ей стало. Завалилась, скулит. Ох, дайте что-нибудь…
И, не дожидаясь разрешения, конюх схватил Святову кружку, осушив ее одним махом, закашлялся.
– Крепкое какое, – хмыкнул он и покачнулся. Взгляд его остекленел. По лицу растекся румянец, как от лихорадки.
– Влас, – шагнул к нему Святослав. Конюх дернулся, приходя в себя.
– Все хорошо. Нужно это… что-нибудь, позвать кого-нибудь, чтоб проверить, не помирает ли, – заговорил он, тяжело переводя дыхание между каждым словом. Он стиснул кулак на рубахе и шумно сглотнул. – Не в то горло, видать, пошло. Можно мне водицы?
– Во дворе попьешь, – процедила княгиня. Влас обернулся к ней, уставился во все глаза, будто раньше и не видал. Губы его зашевелились, но ни звука не сорвалось. Речистый и говорливый, Влас впервые на памяти Святослава с трудом подбирал слова.
– Пойдем скорее. Позовем кого-нибудь, – бросил Свят, утягивая друга вперед, а тот все оборачивался на застывшую словно статуя княгиню и не мог наглядеться.
Глава 3
– Говорил я тебе: не надо было ее сюда везти, – причитал Влас, пока они вчетвером добирались до конюшни, пытаясь не поскользнуться на размокшей глинистой земле. Несколько дней назад княгиня распорядилась положить мостки, но и те успели погрузиться в грязь.
– Ничего
