ости сжаться. Проклятье. Я знала, что так и будет. В тот момент, когда я открыла электронное письмо с названием: «СРОК ОПЛАТЫ ЗА ОБУЧЕНИЕ», полученное от администрации этим утром, у меня внутри все оборвалось. Я еле-еле сводила концы с концами, держась на нескольких небольших стипендиях, которые мне удалось собрать, но на прошлой неделе одна из них была отменена, и я не смогла покрыть разницу.
– Знаю, – говорю я, крепко сжимая пальцы. – Я претендовала на стипендию, но ничего не вышло, к сожалению. Может, у вас есть какие-нибудь другие стипендии, на которые я могла бы претендовать?
Я очень стараюсь, чтобы это не прозвучало так, будто я умоляю, но скрыть нотки отчаяния в голосе трудно.
Мысль о том, что меня могут выгнать из колледжа, вызывает у меня тошноту. Мне двадцать два года, и я учусь только на втором курсе, что делает меня старше всех остальных студентов на моем курсе. Я отстаю с тех пор, как поступила сюда, и если меня выгонят из-за неуплаты, мне придется начинать все сначала где-нибудь в другом месте.
Единственный способ добиться чего-то в жизни и выбраться из дерьмового мира, в котором я родилась, – это получить образование. Я должна достичь лучшего, а это значит, что мне нельзя упустить этот шанс.
Я не могу потерять свое место в этом колледже.
– Имя и фамилия? – бормочет мужчина.
– Уиллоу Хейз, – говорю я, подавляя желание напомнить ему, что всего несколько минут назад он назвал меня по имени, когда подозвал к своему столу. Ясно, что он уже раздражен необходимостью общаться со мной, и я не хочу больше его злить.
Мужчина тяжело вздыхает и начинает печатать, его пальцы быстро порхают по клавиатуре. Кажется, у него уходит целая вечность на то, чтобы просмотреть мои записи, а когда он снова поднимает взгляд, выражение его лица еще более пренебрежительное, чем раньше, если такое вообще возможно.
– Ах. Я вижу, вы не окончили старшую школу. – Он поджимает губы. – Сдали только общеобразовательный экзамен, в довольно… солидном возрасте.
Я сжимаю губы, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Двадцать лет – не так уж и далеко от того времени, когда большинство людей получают аттестат о среднем образовании, и «солидный возраст» звучит так, будто я какая-то бабулька.
– Да, именно так, – подтверждаю я.
– К сожалению, это означает, что другие стипендии, увы, недоступны. Сроки получения тех, на которые вы могли бы претендовать, уже истекли. Мне жаль.
От снисходительности в его голосе у меня сводит зубы. Я могла бы многое рассказать ему о том, почему я получила только аттестат об общем образовании вместо настоящего диплома. Например, как мне приходилось работать всю старшую школу, прежде чем я окончательно бросила ее, или как моя приемная мать так часто забирала меня из школы, когда я росла, что у меня едва хватало времени хоть чему-нибудь научиться.
Но для него все это не имело бы никакого значения, так что я молчу об этом.
– Я что-нибудь придумаю, – обещаю я. – Оплачу оставшуюся часть обучения из своего кармана, если понадобится. Мне просто нужно еще немного времени, чтобы раздобыть деньги.
– Ага. – Он скептически набирает что-то на компьютере. – Я могу дать вам время до конца следующей недели, чтобы перевести платеж. Но после этого ваша регистрация будет отменена.
С трудом сглатывая, я киваю.
Не так уж много времени, да и денег придется достать довольно прилично. Но я говорила серьезно. Я что-нибудь придумаю.
– Следующий! – кричит мужчина, заглядывая мне через плечо и жестом приглашая другого студента подойти к стойке. Этим он дает мне знак, чтобы я проваливала отсюда. Из офиса я выхожу с гудящей головой и скрученным в узел желудком.
Я чувствую себя дерьмово, но, по крайней мере, учебный день закончился, и мне больше не нужно сидеть на уроках. Я иду по кампусу с опущенной головой, не желая встречаться взглядом ни с кем из тех, кто слоняется поблизости. У меня сейчас совсем нет желания связываться с Эйприл Симмс и ее сворой сучек, ведь если те начнут мучить меня, как обычно, я могу просто сойти с ума.
К счастью, пока я направляюсь к автобусной остановке на окраине кампуса, я с ними не сталкиваюсь, и мне удается добраться до места как раз к тому моменту, как подъезжает автобус. Моя первая удача за этот проклятый день.
Я плюхаюсь на потертое сиденье и тяжело вздыхаю, закрывая на секунду глаза, и пытаюсь избавиться от давящего на меня чувства тяжести.
Неудивительно, что это не срабатывает.
Прислонившись головой к окну, я прислушиваюсь к грохоту автобуса, который медленно едет по улицам Детройта. Через несколько остановок я выхожу из автобуса и прохожу три квартала до стрип-клуба, где работаю официанткой в баре.
«Сапфир» –
