ноша.
От волнения у меня начинает болеть живот и повышается температура, пропадает аппетит и вдобавок наваливается жуткая бессонница. Бабушка ставит диагноз «детское истощение». Она велит не вставать с постели неделю и приносит специальные блюда и тонизирующие средства. Каждый вечер ко мне заходит госпожа Чжао – она проверяет, как я себя чувствую.
Однажды вечером они с Маковкой, решив, что я уснула, садятся пить чай и, разумеется, обсуждают мою помолвку, но вскоре их разговор сворачивает с темы, занимающей всех обитателей особняка.
Оказывается, они землячки.
– Когда мне было пять лет, к моему отцу пришла Зубная госпожа, – тихонько признается госпожа Чжао.
Зубная госпожа. Помнится, Яшмы дразнили ее за это.
– И ко мне тоже, – сообщает Маковка, – только я уже не помню.
– Она отвезла меня в Янчжоу, там я жила с другими девочками в доме, где из нас лепили Поджарых лошадей…
– Жаль, что мы не оказались под одной крышей… – Голос Маковки дрожит.
– Ну, мне там было не очень плохо; надеюсь, и тебе в твоем доме тоже.
– Я очень старалась, но когда мне исполнилось семь…
– Там решили, что тебя ждет другое будущее. Ты хорошенькая, но твои ноги…
– Да уж, с ногами промашка, – признает Маковка. – Каждый раз, когда Зубная госпожа их бинтовала, я снимала повязки, пока никто не видит. Так что у меня все кости целые. – Она смотрит на свои ноги с отвращением. – Только взгляни, какие они огромные!
– Если бы я жила там, то помогла бы тебе и поддержала.
– А может, мне судьба быть служанкой, все просто и буднично. – Маковка вздыхает. – Потом меня начали обучать, как заботиться о детях и прислуживать дамам.
Я задерживаю дыхание. За эти пару минут я узнала о Маковке больше, чем за все время.
– Но в конце концов тебе повезло, – утешает госпожа Чжао. – Пусть ты и не стала Поджарой лошадью, но тебя не продали туда, где девушки только и делают, что раздвигают ноги перед мужчинами.
На это Маковка обхватывает себя руками за плечи.
– Но все равно я игрушка для здешних мальчиков и мужчин, – шепчет она. – Если мои лунные воды перестанут приходить… – Она сжимает плечи чуть сильнее, словно защищаясь от всего мира.
Я следила за нитью беседы, но теперь ничего не понимаю.
– Не беспокойся, – отвечает госпожа Чжао. – Есть средства, которые помогут не отяжелеть ребенком. – Через минуту она говорит: – Давай лучше сделаем все возможное для Юньсянь. Без матери она должна полагаться на бабушку, на тебя, на меня, даже на Тушь – эту нашу суетливую Мо, чтобы мы наставили ее на путь истинный. Мы для нее круг добра.
До нынешнего вечера я никогда не задумывалась, откуда взялась Маковка, и представления не имела о ее чувствах, хотя она знает обо мне все: она меня купала, опорожняла мой горшок, придерживала мне голову, если меня тошнило.
