щенок понял всё совершенно иначе. Он поднялся, почесал за ушами и заявил:
– Значит, они всё ещё живы. Мы должны найти их и спасти.
– Что? – удивилась Семечка.
– Мы должны найти дракона, – пояснил щенок. – Тогда мы найдём моих папу и маму.
Не тратя больше времени, он засеменил в противоположную сторону от того места, куда они упали, сорвавшись с края Парящего Леса.
– Подожди! – взвизгнула Семечка, бросаясь за ним вдогонку и тыча рукой туда, откуда они прибежали. – Что ты делаешь? Наш дом там, в другой стороне!
К её ужасу, щенок не повернул назад.
Его хвост всё ещё был зажат между задними лапами. Он трусил, нервно оглядываясь по сторонам. Вместе с тем в нём было что-то настолько решительное, что Семечка поняла – он говорил всерьёз.
Он собирался найти дракона.
– Тогда я пойду домой без тебя, – растерянно пропищала она.
Щенок остановился и повернул голову. Казалось, он впервые как следует рассмотрел Семечку и удивился:
– Так ты та самая минч-уиггинс! Та, кто хранит знаменитый меч и необычайную магию.
– Мгм, – пролепетала Семечка.
– Драконо-Борец-И-Защитник-Своего-Народа, – вспомнил щенок. Его хвост слегка расправился, а взгляд оживился. – Мне повезло, что я встретил тебя. Идём!
И он снова побежал, держа курс на север.
Семечка подняла взгляд и содрогнулась.
Донный Мир был слишком велик для минч-уиггинса.
В Парящем Лесу небо виднелось маленьким голубым пятнышком между кронами деревьев, а весь мир состоял из бесконечных лесных тропинок, из корней, коряг и опавших листьев.
Но самое главное, воздух, земля и вода там дышали магией.
Здесь же небо накрывало Семечку сверху, словно глубокая широкая чаша, так, что у неё закружилась голова.
Здесь тоже были деревья, но они росли далеко друг от друга и казались неживыми. Более того, из некоторых слишком прямых и ровных стволов торчали всего по две голые ветки без всякой листвы.
А земля здесь была голая, плоская, унылая и такая пустая, будто из неё выкачали всю магию.
Больше всего на свете Семечка хотела вернуться домой и никогда не видеть Донный Мир.
Но как бы она бросила здесь глупого щенка? Что, если бы он заблудился и не смог вернуться в Парящий Лес? Что, если бы дракон съел и его тоже?
Когда Гончие уйдут,
Тишина настанет вдруг.
Лес не слышит ваших мольб,
И в дома нагрянет скорбь.
В стихе это звучало так, будто уход Колдовских Гончих ни к чему особенно страшному не приведёт. Все просто немного погрустят и вернутся к своей обычной жизни.
Но дедушка говорил, что в той песне, которую он слышал в детстве, вместо слова «скорбь» говорилось «гробь».
Конечно, ты никогда раньше не слышал про гробь.
Это только потому, что ты
