чистить один.
– Ну, как выглядел… Высокий, лет двадцать, может, двадцать три, короткая стрижка, виски и затылок выбриты, без бороды, в одном ухе такая, знаешь, серьга не серьга вставлена, круглое такое колесико, многие сейчас так ходят, мочки себе растягивают, как масаи какие-то. Футболка черная, джинсы, дыры на коленях, синие кроссовки «Найк». Что еще?.. А! На правом предплечье татуировка цветная, дракон и китайский иероглиф «ди уй», значит «первый».
– Ниче се! Агнесс, ты не меняешься, за несколько секунд все рассмотрела. А иероглифы-то ты откуда знаешь?
– Да ерунда, увлекалась фэншуем. Модно было.
– Скажи-ка, не было у него на правой щеке родинки, круглой такой, размером с двухцентовую монетку?
Она ответила, не задумываясь:
– Нет, не было. Лицо чистое, нос прямой, вообще красавчик на самом деле, хоть и свинья. Спер у старухи фотоаппарат, не побрезговал, и сразу бежать, ни тебе «здрасьте», ни мне «до свиданья». Будто я за ним погонюсь. Вприскочку поскачу.
Оказывается, она поставила свой фотик на камешек, собиралась сделать красивое селфи «Я и горы, а вдали деревенька в ущелье». Вот тут этот красавчик и выскочил откуда ни возьмись, цап камеру и прыг-прыг-прыг по камням куда-то в обратном направлении…
– Ладно, не переживай, купишь новую. Хочешь, я тебя на смартфон сфоткаю?
– Что ты несешь… На смартфон… Дилетантщина. У меня была «Сони Альфа»! «Сони Альфа», понимаешь? Качество, как у зеркалки. На смартфон… Ладно, давай, фотографируй. Только улыбаться я не буду – не с чего.
Я сделал парочку кадров. Агнесс они вроде бы удовлетворили. Ущелье, белые домики далеко на дне и там, внизу, солнце неизвестно откуда, а вершины гор темные, заросшие эвкалиптовым лесом, и на плечах гор лежат серые мрачные облака. Даже настроение какое-то получилось.
Мы двинулись назад, я позвонил Педру, чтоб забрал нас на выходе с левады часа через полтора. Вышли мы раньше, чем он подъехал, пришлось просидеть на скамейке минут двадцать. Кафе из-за дождливой погоды было закрыто, так что кроме как на подмокшей лавочке у запертой двери ждать было негде.
Агнесс доедала последний мандарин, аккуратно складывая корочки мне в ладонь.
– Руди, а ты почему спросил про родинку у этого засранца? Расскажи-ка.
– Подумал, может, мой клиент…
– И?
– Знаешь, я вчера соврал тебе, когда сказал, что здесь не скучно. Мне смертельно скучно. Зубодробительно скучно. Иначе я бы в это не полез. Но я поклялся себе, что делом больше заниматься не буду, ни за что. Ну и со скуки начал ловить этих, как ты справедливо заметила, засранцев.
– Что?
Агнесс рассмеялась, и я опять поразился, как молодо звучит ее смех. Если закрыть глаза…
– Ты переквалифицировался в супермены, стал защитником вдов и сирот, рыцарем на белом коне? Руди, что с нами делает
