маму, которая выглядела ужасно.
– Где, черт возьми, ты был? – пробурчал папа, после чего его взгляд остановился на мне, когда я вышла из-за спины Невио.
Воцарилась тишина. Мама высвободилась из объятий Киары, ее голубые глаза осматривали меня с головы до ног. Ужас смешивался с облегчением.
Мама бросилась ко мне и крепко прижала к груди.
– О, Грета! – Она всхлипнула. – Грета!
Я обняла ее в ответ, но мой взгляд устремился в другую часть комнаты.
Невио направился к папе, по пути хлопнув Массимо и Алессио по рукам. Он что-то сказал папе, вероятно, о том, как меня нашел.
Папины глаза встретились с моими, и я почувствовала глубокую печаль. Отвела взгляд и высвободилась из маминых объятий. Теперь я не смотрела ни на кого в комнате, я просто не могла вынести и это бремя.
– Нам нужно привести тебя в порядок, – осторожно сказала мама.
– Нет, – твердо ответила я.
– Грета. – Мама обхватила мое лицо ладонями. – Нам надо снять с тебя эту одежду. Тогда ты почувствуешь себя лучше.
Я попятилась, но мой отказ есть и пить настиг меня, отчего ноги подкосились. Мама ахнула и протянула руку, чтобы поймать меня. Однако мои колени коснулись пола прежде, чем она успела меня подхватить.
Папа в мгновение ока пересек комнату и опустился на корточки рядом со мной.
Я напряглась, когда он поднял меня на руки.
– Когда ты в последний раз ела? – прошептал он.
Я мельком взглянула на него и пожала плечами.
– У нее обезвоживание. Я вижу по коже, – заверил отца Нино.
Он потянулся к моему запястью, но я отдернула его. Папа крепче сжал меня, но ничего не сказал.
– Я хочу пощупать твой пульс, Грета, – спокойно объяснил Нино.
– Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, – шикнула я.
Нино взглянул на папу.
– Сейчас я отнесу тебя в твою комнату, дорогая, где ты позволишь маме помочь тебе умыться и одеться, а потом Нино осмотрит тебя, и ты будешь есть и пить, понятно?
Я заморгала, глядя в его темные, серьезные глаза. И молча кивнула.
– А ты останешься здесь, – приказал папа.
– Почему? – простонал Невио.
– Останься.
Папа отнес меня наверх, за ним последовали мама и Нино. Он опустил меня на мраморный пол в ванной, но продолжал придерживать за плечи.
– Теперь я могу подменить тебя, – выдавила мама сдавленным голосом.
Родители обменялись напряженными взглядами.
Папа, наконец, отпустил меня и ушел.
Мама на мгновение зажмурилась, а потом повернулась ко мне с притворной улыбкой.
Она не пыталась заговорить со мной, помогая мне раздеться. Если ее и беспокоила кровь на одежде и коже, она этого не показывала. Я предположила, что, будучи замужем за папой, она видела и гораздо худшее. Когда она стягивала с меня колготки,
