шли по нему прыжками. Добравшись до кромки леса, мужики остановились.
– Влево забирай, Митрич. Я по осени сюда за лапником ходил, приметил две симпатичных елочки, – подсказал Валентин Сергеевич.
Мужики пробрались через опушенные снегом кустики вглубь, прошли еще немного, и Валентин Сергеевич показал рукой на заснеженную елку метра полтора высотой. Стряхнув снег и откопав снизу ствол, они споро подрубили его и оттащили елку к полю.
– Слышь, Сергеич, я тут Елене Мартыновне обещал маленькую елочку принести. У нее ж третьего января день рождения, захотела вот свежего лесного духа в доме, – смущаясь, сказал Митрич.
– О как! Вы меня сердечно удивляете, Николай Дмитриевич. Обычно мужчины женщинам цветы дарят, а вы оригинальничаете, елочку из леса любезной Елене Мартыновне преподнести желаете, – витиевато подшучивая, высказался Валентин Сергеевич. – Ладно, ладно, не смущайтесь, пойдемте, выберем презент.
– Умеешь ты загнуть, Сергеич. И откуда у военного такие интелехентские замашки? – не остался в долгу Митрич.
Однако, пошутковав, они вновь пошли в лес. Мелкой хвойной поросли было достаточно. Мужики быстро выбрали елочку попушистее, срубили ее и двинулись обратно.
На краю поля они спеленали обе елки шпагатом. Остановились передохнуть. Тут Вилюй подпрыгнул и ткнул Митрича лапами. Не ожидавший толчка Митрич пошатнулся и, взмахнув рукой, ударил в плечо Сергеича.
Тот, стоявший одной ногой на небольшой кочке, не успел среагировать, стал заваливаться и ухватил Митрича за рукав пуховика. Упали они дружно и так же дружно закричали от боли.
Немного придя в себя, мужики оценили ситуацию и сделали следующие выводы: оба повредили руки, только Митрич – левую, а Сергеич – правую. Определить точно, перелом или вывих, они не могли, но боль не отпускала.
– Значит, так. Давай шпагат, фиксировать будем, – деловито распорядился Сергеич.
Мужики, сидя в снегу, помогая друг другу и морщась от болезненных ощущений, подвесили руки на шпагат.
О том, чтобы самостоятельно выбраться из снега и дотащить елки до деревни, речи не шло. Они понимали, что силы у них уже не те, да и устали изрядно, и боль досаждала.
– Слышь, Буран, иди к хозяину, веди его сюда, – подозвав к себе пса и глядя ему в глаза, попросил Митрич.
Пес лизнул его в лицо, легонько взвыл и помчался в деревню. Вилюй улегся передними лапами на большую елку и изображал из себя грозного охранника.
Мужики подтянулись друг к другу, сели спина к спине, и каждый задумался о чем-то своем, баюкая пострадавшую руку.
– Митрич, я вот что подумал, – кривясь от боли, заговорил Сергеич. – Светлане Николаевне нас лечить придется. Может, ей тоже маленькую елочку подарить?
– А как же цветы? – удивленно дернулся Митрич, и когда до обоих дошла комичность ситуации, мужики разразились заливистым, с проскальзывающей хрипотцой смехом.
Мохнатый гонял чаи, когда
