выкидывать господина стихотворца из планов на день.
– У тебя щеки раскраснелись, – тут же констатировал Евгений. – Очень мило. Тебе идет, и…
– Мне идет. Я иду. Ты идешь, – прошипела я. – На этом урок грамматики русского языка заканчивается. И начинается урок физики. Из пункта А в пункт Б выдвинулись волк, коза и капуста. Через сколько времени они достигнут цели, если капуста ходить не умеет, а волк случайно подавился козой?
– Какая же ты злая! – восхитился Евгений. – Даже лучше, чем в Сети!
Я не выдержала и обошла его по кругу. И еще раз, на всякий случай.
– Что ты делаешь? – поинтересовался он.
– Ничего. – Я закусила губу и снова поспешила за Сигизмундом. Попробовала – не получилось. Но можно же надеяться, да? Что магия вернулась, ну хоть капелька магии, чтобы заморочить, затанцевать, отвести глаза, использовать любой, самый простой метод из арсенала ши. Только чтобы Евгений прекратил свои ухаживания.
Но нет.
К моменту, когда мы дошли наконец до Шуваловского парка, я приобрела бесценную умозрительную охапку из комплиментов. И потеряла последние крохи доброты и альтруизма.
– Хм… – Евгений задумчиво склонил голову. – А нам точно туда?
За спиной у нас был пустырь, линия электропередач, а еще вдали торчала пара новостроек.
Впереди – грязный овраг, а за ним узкая тропинка, убегающая под полог деревьев.
– А что тебя смущает? – прогудел Сигизмунд.
– Всё, – Евгений пожал плечами. – Как-то это не похоже… на парк.
– А на что похоже?
– На лес. Где аллеи? Где лоток с мороженым? Где репродукторы с музыкой? – горестно вопросил поэт.
– Впереди. Всё впереди, – ответила я. – Если тебе не хватает изысков ландшафтного дизайна и человеческого присутствия, это легко исправить. Еще примерно километр-полтора по сей чудесной обочине, и ты доберешься до приличной части парка. Возможно, даже обнаружишь следы цивилизации в виде клумб и холодильника с лимонадами за все деньги мира.
– А ты?
– А я – то есть мы с Сигизмундом – пойдем по тропинке.
Ибо хватит с меня обочин. Чем ближе мы подходили, тем громче звучала в голове какая-то мерзкая звенящая нота. Иррациональная, не оформленная в понятия. Похожая на… тревогу? Или даже страх? Но ведь ши не боятся. Тем не менее каждый раз, когда слишком близко проносился грузовик, я невольно вздрагивала. Кто знает, на что еще распространяется проклятие, сломавшее нашу машину. Что еще предпримет вселенная, чтобы нас задержать?
В лесу мне точно будет… спокойнее.
– Прошу, – Сигизмунд картинно поклонился и приглашающе махнул рукой. Я уже приготовилась прыгать через овраг, как он неожиданно добавил: – Поэты вперед.
– Почему это? – тут же возмутился Евгений.
«Почему это?» – мысленно спросила я у Сигизмунда, демонстративно
