спросил Альберт, обращаясь к водителю.
Его напарник все еще лежал на земле без признаков жизни. Но сердце бьется, дыхание пока не останавливается.
– Да нет, Струков!
– Кто Струков? – Филимон замахнулся, собираясь ударить водилу, и пальцы растопырил, чтобы в глаза их вбить.
– Я Струков! – зажмурился парень.
Молодой еще, лет двадцать пять, высокий, худощавый, жилистый, лицо вытянуто, как морда у лошади. А зубы как у сурка. И страх заячий в груди бьется. Понимает пацан, что дело дрянь, смерть свою чувствует. А место хорошее, земля мягкая, лопатка острая.
Одет Струков стильно: кожаный пиджак, джинсы дорогие, туфли из недешевого магазина. И его напарник прикинут добротно, пиджак не кожаный, но дорогой. В таком виде на шумные дела не ходят, видно, внезапно команда поступила – подъехать, взять Копелева, решить с ним вопрос.
– А в багажнике кто?
– А в багажнике… Фамилию не знаю… Железяка знает. – Струков кивнул на своего дружка.
– Бармен?
– Кто, Железяка?
– Ты всегда такой тупой, когда страшно? – рыкнул Филимон.
– В багажнике кто, бармен?
– А-а, да, барменом работает…
– А вы на кого работаете?
– Ни на кого…
Альберт ударил парня в живот, а Филимон в голову. А то вдруг убогий думает, что с ним шутят.
– Кто картину заказал?
– Какую картину? – Струков захныкал, выплюнув выбитый зуб.
И снова получил удар ногой, Филимон пробил в полную силу.
– Ну, слышал я про картину, – расплакался он, выплюнув еще два зуба.
– Заглохни! – зашипел на него Железяка. Оказывается, он уже пришел в себя, но не хотел подавать виду.
– Он что, реально железный? – спросил Альберт.
– Так проверим!
Проверял Филимон ногами: бил до тех пор, пока окровавленный Железяка не запросил пощады.
– На кого работаешь, урод? – спросил Альберт.
Он смотрел на Железяку как судья, который вынес, но еще не зачитал смертный приговор. Смотрел тяжело, пацан понял, что шансов выжить у него нет. Но человек так устроен – за жизнь он хватается до последнего.
– Ты его не знаешь…
– Кто картину заказал?
– А если скажу? – спросил Железяка, жалко глядя на своего дружка. Только что требовал от него быть мужиком, а сам раскис как баба.
– Будешь жить.
– Гарантируешь?
– Обещаю… Похороните Копелева – и по домам. Боссу своему скажешь, что вопрос решен. И никто ничего не знает. И не узнает.
– Но вы будете знать!
– Если не обманешь.
– Не обману.
