свое обычное место и взглянула через дорогу на море. Всходило солнце, и утренняя тьма становилась серой. Именно подобные утра – уныние ранней зимы, холод, усугубляемый холодом морского воздуха, – заставляли молодую женщину скучать по Бристолю. Существовал летний Уэстон ее детства, солнечный и кишащий туристами, и его двойник – город-призрак. «Как люди могут так жить?» – подумала Блэкуэлл и вспомнила: теперь она одна из них, и это ее вторая зима в городе.
Хозяйка поставила завтрак на стол. Голодная Луиза с аппетитом набросилась на яйца и расправилась с едой за несколько минут.
Через два часа Луиза была уже в Апхилл-Марине. После утреннего инструктажа дежурный сержант рассказал ей о стычке в участке накануне вечером, когда одна из теннисных подруг Вероники, Эстель Фергюсон, потребовала поговорить с кем-то из начальства.
Луиза припарковалась рядом с несколькими выглядящими гламурно машинами и направилась к пристани. Эстель сказала дежурному сержанту, что этим утром будет работать здесь. Луиза приметила вероятную фигуру, стоящую на палубе небольшого белого судна и курящую сигарету.
– Эстель Фергюсон? – спросила она и подошла к яхте. Женщина глубоко затянулась. Этот жест состарил ее – на лице появилась сеточка морщин. Под длинным дизайнерским плащом на Фергюсон была спортивная экипировка. Лицо Эстель раскраснелось, будто она только что закончила тренироваться.
– Да, – произнесла Фергюсон с раздражением, возможно мнимым.
– Инспектор Блэкуэлл. – Она показала женщине удостоверение личности. – Я здесь из-за вашего вчерашнего визита в участок.
Выражение лица Эстель изменилось.
– Хорошо. Наконец-то. Вы ведете это расследование? Никто прошлой ночью не сказал мне, что, черт возьми, происходит.
– Я так понимаю, вы были подругой Вероники Ллойд?
Женщина нахмурилась.
– Конечно была. Иначе зачем бы я поехала в ваш полицейский участок? Я крайне разочарована, что меня не уведомили о смерти Вероники. Мне пришлось услышать эту печальную новость сегодня утром от председателя теннисного клуба.
– Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить об этом?
Эстель затянулась новой сигаретой. Обычно Луиза не позволяла такой беспардонности, но до поры до времени собиралась это терпеть. Она знала: горе влияет на людей по-разному.
– Я пойду с вами, – сказала Эстель. – У вас нет подходящей обуви для яхты.
Женщина спрыгнула с палубы на причал. Фергюсон была удивительно проворна для своих лет. Сигарету она все еще держала в руке.
– Почему мне не сказали? – спросила Эстель и выпустила облако дыма в шаге от Луизы. – Сами представьте: узнать об этом таким образом. Тело нашли на пляже, а мне сообщил об этом чертов председатель.
Луиза удержала себя в руках и не обратила внимания на дым, повисший в морозном воздухе.
– Вы были близки? – спросила она, решив не делать Эстель замечания.
– Да,
