же он выглядел старше и серьезнее, а племя слушало его. Лиззи и Сэм не понимали слов, но было ясно, что происходит что-то важное. Говорили по-индейски.
– Если белые узнают, что у нас их женщины, нас всех убьют, – сказал пожилой седовласый индеец.
– Но эти женщины смогут работать. Нас не так уж много, – возразил ему другой, такой же умудренный годами.
Вождь что-то спросил у Острого Когтя. Лиззи видела, как дернулось лицо молодого индейца.
– Тебя спрашивать, твоя подруга спрашивать, есть муж, жених? – перевел он слова вождя.
Сам Острый Коготь до этого не задумывался над этим вопросом. Ему казалось очевидным свободное от уз брака положение девушек.
– Нет, – ответила Лиззи, зардевшись, и отрицательно покачала головой для убедительности.
В конце вождь обратился к ним. Он сухо изъяснился. Острый Коготь перевел его слова. Сказал, что их принимают в племя, если они согласны, но им придется подчиняться законам племени, носить индейскую одежду, работать, выучить язык криков, как называли себя маскоги, и им дадут новые имена. Их станут называть Небесный Камень и Девушка Дальних Земель. Позже обе смогут взять себе мужей. В противном случае их ждет незавидная судьба – рабство, если откажутся – смерть.
Лиззи видела, с какой надеждой смотрит на нее Острый Коготь. Она поежилась от слов вождя, но кивнула, вслед за Сэм, подтверждающей, что они согласны стать частью племени. Острый Коготь шумно выдохнул. Очевидно, он не был равнодушен к Лиззи, но чего именно он хотел от нее, ей не было ясно.
После того, как все закончилось, Лиззи и Сэм разделили. К Лиззи подошел Острый Коготь и, взяв ее за руку, направился к своему вигваму. Сэм, хотела было пойти за ними, но ее заставили остаться. Она должна была пойти в другую семью.
Сэм успела объяснить Лиззи, что им позволили стать частью племени из-за того, что их привел Острый Коготь. Видимо, он в племени далеко не последний человек. Когда она успела это узнать? Они все время были вместе. У Лиззи снова начала болеть нога, и девушке ни до чего не было дела.
Они дошли до знакомого вигвама. Острый Коготь показал на вход, предлагая войти. Лиззи впервые оказалась внутри жилища индейцев маскогу. Сейчас она стояла в шести-семи метровом круглом вигваме, с висящими на стенах многочисленными пучками разных трав. Ровный земляной пол был чисто подметен и застелен циновками. В центре жилища располагался очаг, огонь в котором неярко горел. Дым уходил в отверстие вверху над ним.
Острый Коготь произнес:
– Vn cukŏ – cen cukŏ (мой дом – твой дом). Твое имя Небесный Камень.
Он указал на одну из лежанок в южной части вигвама, и Лиззи с облегчением села на нее, едва не упав при этом.
– Савсем плоха, – сказал индеец по-английски, покачав головой, осматривая открывшуюся рану на голени девушки, – ходить много не нада, – добавил он.
Он еще долго сидел рядом с Лиззи, задумчиво смотрел
