обходчик, столяр. Крюков канал, Стрельня, Большая Посадская.
Три дня – три убийства. Пять трупов.
Что общего?
Ничего.
Но почему-то она совершенно уверена, что убил всех один человек.
– Я закончил, – выглянул из комнаты Грибанов. – Время смерти – около двух ночи. Проникающее ранение в сердце. Клинок или нож узкий. Все остальное дня через три.
– А пораньше нельзя?
– А через неделю не хочешь, Бездельный? Я и так без сна, без отдыха! В утешение скажу, что женщина померла сама. Инфаркт. За трупами выехали.
И потопал к двери.
– В утешение, – передразнил Макар. – Самому себе, наверное. Работы меньше. И что сказал? То, что мы и без него знали. Поезжай. Я дождусь труповозку.
– Вместе дождемся. Пойдем во двор. Подышать охота.
Они вышли на крыльцо.
– Дождь расходится, однако, – заметил Бездельный, потирая поясницу.
И вдруг ткнул пальцем.
– Гляди-ка, псина какая странная. Сроду таких не видал.
Анна повернулась. Прямо за ними стояла небольшая поджарая собака. Узкая длинная морда. Гладкая шерсть. Черно-белая с рыжим. Или, наоборот, бело-рыжая с черным.
– Привет, – обратилась к ней Анна, ожидая, что та гавкнет в ответ, но собака молчала.
– Ишь ты, не боится, – удивился Макар.
– И не лает.
Со стороны улицы раздался негромкий свист. Собака, не пикнув, уткнула нос в землю и побежала на зов.
– Чудно, – подвел итог Бездельный.
Рудницкий
При загруженности криминалистов это было удивительно, но данные по всем трем убийствам пришли одновременно. Плохая новость заключалась в том, что сведений, необходимых для установления личности убийцы, оказалось – кот наплакал. Отпечатки пальцев были и много, но кроме тех, что принадлежали жертвам, ни один в картотеке не значился.
Утром в отдел привезли заплаканную Любу. И тоже напрасно. Ничего путного услышать от нее не удалось, кроме стука зубов.
Ревновала она Авдотью, вот и все. Не конкретно к Тихону, а вообще. Сама всю жизнь одинокая, а к дуре Авдотье мужики так и липнут. А она чем хуже? Все при ней.
В общем, отпустили ревнивицу восвояси.
Собственно, на быстрый успех Анна и не рассчитывала, но выходило, что зацепиться вообще не за что.
Три жертвы, три не связанных между собой человека.
– Три карты, три карты, – пропела она, снова и снова читая показания свидетелей и родственников.
Или просто пока не смогла увидеть точку их пересечения?
И что за странные люди возникают в поле ее зрения?
Или не люди, а один и тот же человек?
Вчера она спросила у Бездельного, не заходил ли в дом подозрительный гражданин.
Он только плечами пожал и ответил, что во дворе много народу толпилось. Приходили, уходили. Всех не упомнишь.
Она
