в Казахстане хлеб сеют, – сказал я с некоторой досадой в голосе, – и столица не Ташкент, а Астана, бывший Целиноград.
– В переводе на русский чё обозначает? – не унималась Инга.
– Так и будет – Столица, – растерялся я.
– Круто, – подвёл итог Димон, – предлагаю тост за столицу Казахстана город Астану, которая по-русски тоже Столица!
– Дурдом, – сказала Инга, – жили как люди, а теперь как бы иностранцами стали.
– Пить надо в меру, – вставил я, – особенно, когда на троих в лесу соображаешь.
– Какая пьянка без баяна, – поднял фужер Димон, – давайте, в натуре, не будем о грустном, к чёрту политику – Новый год завтра. С наступающим!
Ксения прикоснулась краем хрусталя к моему бокалу:
– Я тебе правда нравлюсь? Только честно.
– Если честно – очень, – признался я, – никогда такой девушки не встречал.
– А как «очень»? – не унималась Ксения. – Приведи пример, чтобы я поверила.
– Ну… – растерялся я, подбирая сравнение, – примерно как отсюда до вокзала.
– Классно! – завизжала от восторга девушка. – Инга, ты слышала, я нравлюсь Егору, как отсюда до вокзала!
– Ты чё, уже как бы уезжаешь? – косо посмотрела на меня Инга.
– Не сейчас, – успокоил я её, – в следующем году.
– А причём тогда вокзал? – искреннее недоумение отразилось в затуманенных алкоголем зелёных глазах.
– Ты не въехала, – громко стал объяснять Димон, – это он её так любит – отсюда и до вокзала. Врубилась?
– Не-а, – замотала головой Инга, – мы его никуда не отпустим.
Девушки ушли в туалет, мы с Димоном остались вдвоём – оказалось, что ни он, ни я не курим.
– Давно у тебя менты на хвосте? – поинтересовался я.
– С осени, – вздохнул парень. – В сентябре с подельником одну богатую хату обнесли, его сразу повязали, а я на дно залёг – какие бабки были, вложил в конспирацию, теперь даже на жрачку не хватает.
– Как же вы так вляпались? – посочувствовал я.
– Ну менты – это ещё не косяк, – разоткровенничался собеседник, – самое поганое, что хозяин хаты оказался из этих… ну, сам понимаешь, и теперь нанял конкретных отморозков, а им: что печень запрессовать, что мочилово – абсолютно по барабану.
– За всё нужно платить, – философски изрёк я, – нельзя у людей безнаказанно воровать.
– А как жить? – возмутился Димон. – Вместе с чурками на стройке вкалывать?!
– Не знаю, – пожал я плечами, – в крайнем случае, лучше красть у государства, чем прятаться от своих.
– Я таких «своих» в гробу видал, – занервничал домушник и наполнил наши рюмки водкой «Смирнофф», – какая разница, кого колпашить.
– Большая, – заспорил я. – Человеку – любому – даже самому отмороженному, деньги с неба не падают. Он или, как ты говоришь, вкалывает по-чёрному, или грех на душу берёт, ну
