target="_blank" rel="nofollow" href="#n206" type="note">206. «Битва» касалась всех сфер жизни, включая науку, как Покровский немедленно разъяснил ученым: «Надо переходить в наступление на всех научных фронтах. Период мирного сожительства с наукой буржуазной изжит до конца»207. За агрессивными словами вскоре последовали и действия – аресты и показательные суды над «буржуазными» специалистами по сфабрикованным обвинениям. На первом громком процессе в качестве обвиняемых фигурировали историки.
Все началось с архивной находки. В январе 1929 года, во время инспекции недавно учрежденного Центрального архива, под юрисдикцию которого были переданы в том числе и библиотеки Академии наук, в библиотеке Пушкинского дома в Ленинграде были обнаружены документы, относящиеся к предшествовавшим большевистскому перевороту событиям Февральской революции 1917 года. Среди документов были оригинал отречения Николая II от престола, материалы, относящиеся к работе Временного правительства, и личные бумаги лидеров партии кадетов – партии, основанной историком П. Н. Милюковым, в которой состояло большое число историков. Кадетами были Кареев, Лаппо-Данилевский, П. С. Струве и многие другие российские историки. Большинство из них поддержало Февральскую революцию, и многие были членами Временного правительства. Обнаруженные в библиотеке Пушкинского дома документы попали туда из разных источников, во многих случаях они были оставлены на временное хранение в Пушкинском доме их владельцами во время революции и Гражданской войны. Некоторые документы были переданы в опечатанных ящиках, с оговоренными условиями о сроках – от двадцати до пятидесяти лет, – в течение которых сотрудники библиотеки обязались их не открывать. Инспекторов Центрального архива, возглавляемого не кем иным, как Покровским, формальности заботили меньше всего. Опечатанные ящики были вскрыты, несмотря на протесты сотрудников Пушкинского дома и привлеченных в качестве консультантов архивистов Академии наук. То, что началось со спора между историками старой Академии наук и сотрудниками нового Центрального архива о том, как следует обращаться с историческими документами, быстро переросло в политический скандал. ОГПУ назначило следственную комиссию, и та начала выписывать ордера на арест208.
Аресты историков были частью более широкой кампании, нацеленной против Академии наук («академическое дело»). Поводом послужили выборы новых членов Академии, на которых были выбраны лишь пять из восьми рекомендованных Политбюро коммунистов, включая Покровского. Вскоре, однако, были проведены специальные довыборы, на которых академики проголосовали за остальных кандидатов. Главным автором «маневра» был постоянный секретарь Академии, историк-востоковед С. Ф. Ольденбург. В результате бюджет Академии увеличился почти вдвое, однако инцидент послужил поводом для последующих репрессий: Покровский сам привлек внимание Политбюро к этому делу209. Последовали многочисленные аресты историков.
К концу 1929 года в связи с академическим
См.: В. С. Брачев.
Н. Павленко. «“Академическое дело”: Историки под прицелом ОГПУ».
