свою первую рок-н-ролльную тетрадь – с подробнейшим описанием истории западных рок-групп и их дискографиями. Старшая сестра активно помогала Мише искать информацию: в польских и болгарских журналах, английской коммунистической газете Morning Star, а также на обложках фирменных пластинок.
Друзья вспоминают, что уже в те годы Таня Науменко оказывала на Майка существенное влияние. Она была образцом интеллектуальной рафинированности и слыла источником осведомленности брата в сфере современной культуры. Сестра сформировала его вкус и увлекла романтикой «Трех товарищей» Эриха Марии Ремарка. Дружеские и любовные отношения, описанные в романе, затем повлияют на жизнь самого Майка. Сестра опекала его в мелочах, вручную, шаг за шагом, корректируя впоследствии даже имидж брата. Например, могла связать ему свитер по последней моде или сшить сумку для пластинок к обмену.
Вечерами Науменко-младший сидел, прижав ухо к прибалтийскому радиоприемнику. Неведомый сегодня сакральный процесс, – прорываясь сквозь шум советских глушилок, слушать песни Боба Дилана, Джона Леннона и Леонарда Коэна.
Помимо тетрадок с рисунками, Майк завел целую картотеку с названиями групп, альбомов, сменами составов и так далее. Еще недавно у него хранились принесенные с работы мамой библиотечные карточки с техническими характеристиками самолетов. Теперь их место в ящиках стола заняли рок-музыканты – со своими мифами, историями и придуманными биографиями.
«Все свободное время Майк читал книги, – вспоминал Самородницкий. – Вернувшись после летних каникул, он с гордостью заявил, что „одолел“ всего Тургенева. Кроме того, великолепно знал английский и шлифовал его по текстам любимых рок-групп. Как известно, в их лирике было много диалектизмов, и для Майка это оказалось отличной практикой на будущее».
Вскоре юный рок-интеллектуал на глазах у родственников принялся выпиливать из гладильной доски гитару. Наблюдая такое рвение, бабушка убедила родителей в необходимости покупки настоящего музыкального инструмента. В день рождения Михаил получил в подарок первую акустическую шестиструнку. Теперь ему открылся смысл жизни, и сутками напролет он стал учиться играть на гитаре.
Сначала ничего не выходило. Науменко не знал нотной грамоты, но категорически отказывался идти в музыкальную школу, считая это делом ненужным и даже вредным. Долгое время было принято считать, что Майк освоил первые аккорды с помощью друзей из музыкальной школы. Мне удалось отыскать его одноклассника Дмитрия Калашника, который категорически опроверг эту версию. Он рассказал о том, что в старших классах подарил своему приятелю выцветшие фотографии с нотами нескольких песен The Beatles. Там же были и рисунки знаменитых The Beatles Chord Charts, иллюстрировавших аппликатуры гитарных аккордов.
Несложно догадаться, что контрастность едва позволяла эти рисунки рассмотреть. Это были пятые копии фотографий очень плохого качества – кажется, из молодежного польского журнала. Разобрать, что там изображено, можно было только при
