Это же, черт возьми, так просто!» – мрачно подумала она.
Но прямо сейчас ей не нужно было беспокоиться о еде, и она сосредоточила все свое внимание на спуске в гавань. Территория перед пристанью была огорожена, но перебраться через забор было вполне возможно, однако Ребекка не стала этого делать, так как в свете фонаря не увидела ничего для себя интересного: за оградой была только пустая парковка, домик капитана порта и пандус на длинный причал.
Пришлось возвращаться назад по Мейн-стрит.
Ребекка решила, что распределительный щит должен быть где-то неподалеку. Она принялась светить фонарем во все стороны, но лучу явно не хватало мощности, и поиски в темноте становились бессмысленными.
Ребекка вспомнила, как вчера стояла в круге света на заправке и как услышала странный клацающий звук, и по спине у нее, как и в прошлый раз, от страха побежали мурашки.
«Не хочу здесь оставаться, ведь я совершенно беззащитна», – пронеслось в ее голове.
Она поспешно зашагала в сторону магазина, раз за разом повторяя: «Ненавижу эту темноту!»
15
Той же ночью она увидела сон.
Этот кошмар преследовал ее довольно давно и сейчас вновь проник в ее сознание, словно злобная тварь, скрывавшаяся какое-то время в узкой и темной щели, а затем выползшая на солнце.
Как и всегда, сон начался с того, что Ребекка почему-то оказалась в коридоре многоквартирного дома. Неизвестно откуда, но она точно знала, что над ней и под ней еще много этажей. Коридор был выстлан мрачноватым коричневым паласом, а стены покрашены в кремовый цвет.
Дверь в одну из квартир была открыта, а точнее чуть приотворена. Как и всегда, эта квартира находилась слева от Ребекки, а дверь была синего цвета. Из квартиры в коридор лился слабый свет, и она разглядела номер на двери – 127 (во всех снах он был один и тот же), составленный из отдельных цифр, причем цифра семь была прикреплена кривовато. Большинство людей никогда бы этого не заметили, но Ребекка такие вещи подмечала. Каждый раз в своем кошмаре, когда Ребекка подходила к двери и видела семерку, она думала: «Семь – счастливое число!»
Квартира была из дорогих, открытой планировки, огромные окна выходили на Манхэттен. Справа на второй уровень вела лестница из стали и стекла, под ней располагалась кухня в изысканной черно-белой гамме с блестящими хромированными деталями. Слева высилась стена из стеклянных кирпичей, за которой угадывался силуэт кровати.
Заиграла музыка.
И тут же все вокруг изменилось. Стоящую в дверях Ребекку сковал невыразимый ужас, словно она тайком пробралась туда, куда ходить ей было строжайше запрещено. Теперь ей не хватало воздуха и она не могла ни нормально сделать вдох, ни повернуть голову. Ее ноги увязли в ковре, ворс которого вдруг удлинился, обвился вокруг пальцев, полез вверх по щиколоткам и плотно припечатал ее стопы к полу.
– Ты должна остаться здесь! –
