уже не отложишь.
– Они нас взяли на карандаш, – тихо сказал Макс, посмотрев на Екатерину. – Нас давят.
Екатерина кивнула, поднося чашку к губам, но кофе не глотнула. У неё было ощущение, будто они оба уже находятся в клетке, из которой невозможно выбраться.
– У нас есть только одна возможность, – она наконец заговорила, её голос был тихим, но уверенным. – Я думаю, мы можем уйти через южный сектор. Я знаю одного человека в Лейпциге, он может помочь. Но нам надо быть осторожнее, чем когда-либо.
– Вопрос времени, – ответил Макс, прищурив глаза. – Мы больше не можем жить обычной жизнью. Нужно подготовить всё заранее.
Следующие несколько дней прошли в жуткой атмосфере постоянной слежки и необходимости поддерживать видимость нормальной работы. Екатерина обратила внимание на нового сотрудника в их отделе – парень с пронзительным взглядом и слишком острыми вопросами. Он не просто интересовался их работой, он пытался заглянуть глубже. Екатерина чувствовала, что он был агентом КГБ, проверяющим её лояльность.
Макс, в свою очередь, почти перестал спать по ночам. Он был уверен, что за ним следят не только на улице, но и дома. Как-то ночью он услышал, как дверь его квартиры тихо щелкнула. Он лежал в темноте, не двигаясь, прислушиваясь к каждому звуку. Возможно, это была всего лишь игра воображения, но ощущение, что кто-то наблюдает, не отпускало его.
В обстановке такой нарастающей тревоги они начали готовить план побега. Это была последняя возможность, найти выход из города, который постепенно превращался в ловушку. Макс собрал все свои поддельные документы и несколько паспортов, которые могли пригодиться при пересечении границы. Екатерина спрятала деньги в подкладке своего пальто и приготовила небольшую аптечку.
– Мы уйдём через несколько дней, – сказал Макс, когда они встретились в очередной раз, на этот раз на окраине парка, подальше от чужих глаз. – Надо действовать быстро.
– Я узнала ещё одно: мои сослуживцы говорят, что вскоре начнутся чистки, – тихо сказала Екатерина, её лицо было мрачным. – Это значит, что у нас есть только несколько дней.
Эти слова эхом прозвучали в голове Макса. Они понимали, что дальнейшие промедления могут стоить им жизни. Каждый день, когда они оставались в Берлине, увеличивал риск. Они перестали воспринимать друг друга как врагов. Страх быть пойманными, казалось, сблизил их настолько, что уже не было места для прежней осторожности.
Они не могли больше быть просто шпионами, выполняющими приказы – теперь они были людьми, которые хотели выжить.
Макс смотрел на Екатерину, пытаясь подавить волнение, которое пронизывало его до костей. Он никогда не думал, что их жизнь повернётся таким образом. Апрельская прохлада была острой, как и их реальность. Оставалось только одно: действовать.
Берлин просыпался под серым небом. Мелкий дождь, привычный для весеннего апреля, превращал улицы в грязные реки, и город казался ещё
