аэродрома, двумя виражами погасил скорость и сел схода.
– Петрович, принимай аппарат. Облетали, и рисуй шесть звездочек. Крайнего не добил.
Погода окончательно испортилась, и, вместо перелета, Петр пошел в баню, смыть с себя окопную грязь и пот. В баню штрафников водят, и даже чаще, чем остальных, так как устав в дисциплинарных подразделениях чтут выше всего. Но с полковой баней она сравниться не может. Петрович составил компанию и напарил его так, что Петр, еле дыша, вывалился на снег и от души повизжал, катаясь по нему голышом. Затем долго пили чай с прошлогодним кубанским абрикосовым вареньем.
– Слушай, Петрович, а где этот самый настил? На зиму сняли?
– Да прям-таки, во Власихе он, на аэродроме связной эскадрильи штаба фронта. На следующий день после того как тебя увели, приехали за ним, дескать, вещественное доказательство.
– Так суд-то был до этого! Меня ж после суда увезли, я же на нем не был, не вызывали, он же был заочным.
– Э, брат, приглянулся настил штабным, удобно же, и похрен, что полк из-за этого взлететь после 18-го октября две недели не мог, пока не подморозило да не прикатали хляби. Я-то думал, что только у нас на Кубани такая грязь бывает, ан нет, в Московии грязи не меньше.
– Слушай, а полк его оплатил или нет?
– Конечно, оплатил. Еще и подгоняли финансистов. Мария жаловалась, начфин.
– А списать – списывали?
– Нет, точно не знаю, не интересовался, но могу спросить. – Петрович малость «подженился» на начальнице финотдела полка. Одно другому не мешает, тем более, что оба были в летах и вовсе не холосты. «В летах» – это 38 лет, но по сравнению с Петром, с его неполными 22-мя годами, он был стар, как дерьмо мамонта, мудр и опытен, как в технике, так и в делах житейских.
– От мамы писем не было?
– Нет, в штабе спроси, там ответ за запрос приходил, но мне его на руки не отдали, оно на имя замполита пришло. Алтуфьева уже не было, так что, должно сохраниться.
– Вот скажи, Петрович, что за человек такой, Алтуфьев, был? Чего ему не хватало?
– Чё не хватало – чё не хватало? Вот ты всегда, Петруха, такой: ляпнешь, не подумавши, и врагов себе наживаешь. Ты на разборе в сентябре что ему сказал? Что с пилотированием у него проблемы, допуска к ночным нет, поэтому сидите на земле, подлетываете, и готовьтесь к сдаче зачетов по всему курсу боевой подготовки. Все ордена за ночной вылет получили, а он спал в Курортстрое, его даже не вызвали, когда у нас разборки с начальством шли.
– А что его вызывать-то было? Человек новый, суток не прошло, как в должность вступил. Людей не знает, тех кого он знал, мы всех в ЗАП отправили. Комиссар полка – должность серьезная, поэтому и хотел сначала присмотреться.
– Толку от твоего присмотра, Петр.
– Толк, все-таки, какой-то есть. Я же так и не сошелся с ним, значит – что-то отталкивало.
– Ну, а что тогда
