обеда было ой как приятно.
Достигнув состояния безмятежной отрешённости вечером 8 марта, Ира не собиралась из него выбираться. Правда, безмятежная отрешённость, заполнив её изнутри, никак не транслировалась вовне.
Влад не сомневался, что в подобный цейтнот он ещё ни разу в своей жизни не попадал. Валентиныч, Галина Андреевна и их подопечные испытывали полную солидарность с Владом.
Однако состояние выжатого лимона овладевало ими лишь после окончания рабочего дня и превращало в пытку необходимость вставать рано поутру. Но стоило им оказаться на объекте рядом с Ирой, как энергия начинала бить ключом.
Правда, на этом внимания никто не фиксировал. Поэтому когда часам к восьми вечера иссякал запас инерции, и наваливалась всей тяжестью усталость, они диву давались, как им, с некоторых пор хронически вымотанным и не выспавшимся, совместными усилиями удавалось столько всего переделать в течение дня.
Ира понимала, что заданный ею ритм выдержать нелегко, а потому субботы и воскресенья стали законными всеобщими выходными. До этого, за исключением пары отпусков, работа не останавливалась ни на один день, а выходные, нуждающиеся в них, брали по подобию скользящего графика.
Женечка по собственной инициативе к Ире не заглядывал, а когда она его приглашала, ограничивался конкретными ответами на её конкретные вопросы по книге и обычными светскими беседами.
Зив и Лоренц, подобно Женечке, придерживались строгих рамок в отношении тем. Особой сложностью это не отличалось, ведь Ира тоже упорно держалась тех же рамок. Кроме того, теперь рядом с Ирой они присутствовали только тогда, когда она находилась в одиночестве или в компании Женечки. Стоило в поле зрения появиться Владу или Татьяне Николаевне, как их будто ветром сдувало.
Ира только чувствовала себя отрешённо и безмятежно, но при этом трудилась, что называется, на износ, а потому частенько забывала, что говорящие коты и собаки явление далеко не для всех привычное, мягко говоря. Видя, что от их хозяйки с пугающей неуклонностью в наличии остаются только сияющие глаза, Лоренц и Зив решили не добавлять ей сложностей по жизни.
Возможности формального бездействия
В честь субботы Ира рассчитывала поспать подольше, но около половины восьмого запел мобильник. Нельзя сказать, что его звук разбудил её – лишь вытащил из блаженной полудрёмы.
Не утруждаясь выяснением, кто бы это мог её нынче потревожить, Ира взяла телефон и ответила полусонным голосом:
– Да, я слушаю.
– Ира, извините, пожалуйста, я, наверное, Вас разбудила, – испуганно промямлил женский голос, слабо уверенный в том, что стоило это делать.
– Да нет. А кто это?
– Ира, это – Зоя. Помните? Внучка Гиа́лы, – всё также без твёрдой уверенности, что стоило беспокоить человека в такую рань, пояснила обладательница голоса в трубке.
Остатки дрёмы как рукой сняло. Ира резко села в постели.
– Зоя,
