То есть не шестьдесят два, а всего пятьдесят.
И никто при виде меня не удивился, что я резко постарела. Или же я здесь выглядела на двенадцать лет старше? Если да (что наиболее вероятно), то почему? Тяжёлая жизнь? Судя по обстановке в квартире, вполне вероятно.
Видимо, это личная жизнь меня здесь не радовала, так как СССР развалился в прошлом году, а до девяносто первого можно было жить более-менее. Во всяком случае деньги, пока не сгорели, по-любому хоть какие-то были, так что я здесь так сильно постарела отнюдь не от голода.
Я домыла последнюю тарелку, набрала в чайник воды и поставила на газ. Спички, кстати, заканчиваются, нужно будет купить.
Я усмехнулась. За какие шиши?
В общем, вопрос с деньгами нужно было решать и быстро. Была бы я одна – это легче. А так здесь ещё двое детей на шее. Их же полноценно кормить надо. Да ещё и вкусненького небось хочется. Дети же.
В холодильнике продукты были не очень, но были. Да, стояло молоко, правда, прокисшее. Были яйца, две жестянки рыбных консервов, трёхлитровая начатая банка кислой капусты, в морозилке пачка сероватых пельменей и два скукоженных окорочка, глядя на которые хотелось срочно зарыдать. В нижнем ящике буфета я нашла картошку, лук, морковь и свеклу.
На верхней полке обнаружились полбутылки подсолнечного масла, мука и крупы.
Вот и ладненько. Примитивный набор продуктов на первое время есть, а дальше уже что-то буду думать.
Я принялась готовить борщ, забабахала тесто на оладушки (хлеба в доме не было).
На кухне сразу запахло вкусной едой.
Жизнь потихоньку налаживалась. Осталось выяснить, где я работаю, где моя зарплата и мои ли это дети? Если не мои, то где их родители?
Когда борщ докипел, я отставила его на свободную конфорку, а туда плюхнула сковородку – пришло время оладушек (спички я экономила, раз денег нету).
На ароматные запахи на кухню заглянула Анжелика Петровна Скороход. Демонстративно не обращая внимания на меня, она прошла и, глотая слюнки, набрала в чашку воды из-под крана. М-да, в этом времени её ещё было можно так пить. Я уже и забыла.
Набрав, отошла и принялась молча пить воду, поглядывая на меня исподлобья.
– Анжелика, нужно мусор вынести, – сказала я, ловко переворачивая зарумянившиеся оладушки на другой бок.
Не снизойдя ко мне с ответом, она молча швырнула чашку в мойку и вышла из кухни, хлопнув дверью.
Со вздохом я сполоснула чашку и поставила в сушилку. Кажется, процесс перевоспитания обещает быть долгим.
После того как я пообедала (Анжелику звать принципиально не стала), передо мной встали два варианта. Первый – нужно срочно привести это жилище в порядок, иначе жить среди тараканов и бардака я не смогу. Второй – разобраться, что происходит, кто эти дети, где я работаю и всё остальное.
Второй вариант был важнее, и я вернулась в свою (уже свою?) комнату. После недолгих
