потренироваться, но… чего не дано, того не дано. И, потому представив, что она ныряет с обрыва в реку…
Что тоже было не самым простым делом, потому что и этого тоже Британи никогда прежде не делала. Нет, она, конечно, бы с удовольствием и аж бегом! Но кто б её позволил!
Тем не менее, представить себя ныряющей с крутого обрыва в реку, оказалось всё же проще, чем представить себя ныряющей в тело другого человека.
Иначе говоря, повинуясь исключительно собственному воображению призрачная малышка нырнула…
…и, о чудо, у неё всё получилось с первого же раза!
Но что ещё удивительнее, это было только первое чудо!
Вторым чудом, поразившим Британи даже ещё больше, чем первое, оказалось то, что, провалившись в чужое тело, пятилетняя малышка каким-то образом умудрилась полностью заполнить собой тело взрослой девушки.
От кончиков пальцев ног до макушки. И от кончиков пальцев правой руки до кончиков пальцев левой руки.
Были, однако, и неприятные сюрпризы.
Одновременно Британи почувствовала себя очень и очень слабой и с трудом держащейся на ногах, которые к тому же ощущались до такой степени тяжелыми, словно на них были надеты многопудовые кандалы. Висевшие безвольными вермишельными, руки, к слову, казались, столь же неподъемными и ненадёжными.
В первое мгновение Британи испугалась, что её расчёт не оправдался…
«Неужели власть злодея или злодейки над телом этой несчастной девушки настолько велика, что даже её, не скованной заклятием подчинения, воли не хватит на то, чтобы противостоять чужой воле?» – растерянно подумала она.
Однако, к счастью, уже в следующее мгновение она предположила, что она просто чувствует то же, что чувствует Ганхилда, из последних сил пытающаяся воспротивиться чужому воздействию.
«Не сопротивляйся! Расслабься и позволь мне перехватить контроль над твоим телом, – обратилась малышка к отчаянно сражающейся девушке. – Пожалуйста, просто расслабься», – умоляюще повторила она, почувствовав, что в ответ на её просьбу тело девушки лишь ещё сильнее задеревенело и отяжелело.
– Неужели ты не понимаешь, глупая маленькая девочка, что только пока я сопротивляюсь, я ещё могу что-то изменить! – возмущенно мысленно ответила Ганхилда.
Британи хотела было сказать в ответ, что это Ганхилда ничего не понимает, но сдержалась. И вместо того, чтобы ответить оскорблением на оскорбление, резонно поинтересовалась:
– И что именно ты рассчитываешь изменить? Умереть на пятнадцать или двадцать секунд позже, чем умерла бы, если бы не сопротивлялась? Ты ведь сама видишь, сама понимаешь, что, несмотря на всё твоё сопротивление, ты ступенька за ступенькой неумолимо приближаешься к вершине горы! А значит, и к гибели! – взрослым, исполненным мудрости и даже надменности голосом, проговорила семилетняя малышка. – В общем так, ты мне или доверяешь или я умываю руки! – одновременно величественно и безапелляционно пригрозила
