style="font-size:15px;"> Не догадка – скорее, некая горечь в голосе Матиаса, натолкнувшая на мысль, что и он, как и она, кого-то потерял.– Брат – да, отец и мама – нет. Мы с братом очень рано оказались предоставлены самим себе. Тогда здесь тоже бушевала война. Она и расколола нашу семью на две половины: мы с братом остались в мире живых, а обителью наших родителей навеки стало Царство Теней. Но и брата, последнего близкого мне человека, я тоже в конце концов потерял.
Столь короткий разговор, но он нас сблизил. Ведь нет ничего более интимного и доверительного, чем делиться сокровенным, запрятанным в самые глубины сердца и памяти. И все же, несмотря на то, что Матиас еще больше открылся мне, обнажив свою душу, вопросов не стало меньше.
Но, тронутая печалью и безысходностью в его голосе, думала я о другом.
Как же сильно похожи узоры наших судеб – почти зеркальные отражения одного полотна. Два брата и две сестры, оставшиеся, пусть и в разное время, без самых главных людей в своей жизни – родителей. А после – разделенные, разлученные друг с другом. И все же у меня был шанс воссоединиться со своими близкими. Матиас этой возможности оказался лишен.
– Вы просили не быть сегодня нами, – тихо сказала я. – Но знаете, эта игра в маски насквозь фальшива. Мы связаны прочными узами со своими родными, неважно, живы они или нет. И это правильно. В нас не только их кровь, в нас – отголоски их жизни. А еще… Я не могу позволить себе такую роскошь – забыть, кто я есть и что связывает меня с другими. Я должна помнить о матери и сестре. Я предам их, если даже на миг забуду расколотую на части семью, к которой принадлежу.
Пальцы Матиаса, слишком бледные в лунном свете, с силой сжали перила.
– Вы знаете, где они? Куда их забрали?
Я покачала головой.
– Знаю лишь, что они обе стали невольницами. – Я резко, рвано выдохнула. – Мне бы только узнать, что у них все… в порядке. Настолько, насколько это возможно, если вспомнить, кто мы теперь.
Несмотря ни на что, я понимала, что говорит с чужаком. С эллинес. Но не Матиас убил ее отца. Не Матиас похитил трех женщин семьи Макграт из родного дома. Не он сделал их невольницами.
И, возможно, он был единственным, кому было не все равно.
– Во дворце сейчас живет ведьма, Безпута…
Я поежилась. Невольно вспомнился и безумный взгляд старухи, и клыки, по приказу Париса вонзившиеся в мою шею.
– Она… странная, но ей ведомы такие чары, о которых я никогда прежде не слышал. Однако знайте, она не всемогуща.
И снова эта пробудившаяся в голосе горечь. Матиас обращался к Безпуте… но она ему помочь не сумела.
– Не ищите ее в одиночку. Это опасно. Завтра вечером будьте в своей спальне. Я пошлю одного из слуг, чтобы он проводил вас к Безпуте. Большего я, увы, сделать не могу – не имею над ведьмой власти. В ваших руках убедить ее, склонить на свою сторону. Только в ваших.
Я неверяще коснулась пальцами губ. Матиас и впрямь пойдет на это? И впрямь
