интересов, а на этапе отбора проектов возможна коррупция, пишут исследователи [там же]. В России из $1,5 трлн, которые будут потрачены на инфраструктуру с 2013 по 2030 гг., можно сэкономить $600 млрд (40 %), подсчитали в MGI [там же].
По данным опроса PwC, 59 % из 105 респондентов, ответственных за инфраструктурные проекты, ожидают увеличения затрат на проекты в течение следующих 12 месяцев [Инфраструктурные проекты…, 2013]. У 78 % респондентов, в ходе осуществления их проектов за последние 12 месяцев наблюдались отставания от графика [там же]. Средний за год уровень перерасхода по проектам у 29 % респондентов составил 0—10 %, у 20 % – 10–30 %, у 3 % – более 30 % [там же]. Одними из важнейших направлений повышения эффективности инфраструктурных проектов являются надежность планирования проектов и хода их реализации (65–70 % респондентов). Половина респондентов выделили также точность в определении затрат, обеспечение финансирования и управление рисками [там же].
По оценкам сотрудника школы бизнеса Оксфордского университета Б. Фливбьерга, исследовавшего 258 инфраструктурных проекта, 90 % из них выходят за рамки бюджета, причем при строительстве железных дорог перерасход составляет 44,7 %, мостов и тоннелей – 33,8, дорог – 20,4 % [Flyvbjerg, 2008].
Причинами перерасхода по проектам в различных странах мира (исследовались преимущественно западные страны), по данным исследований ученого, являются три группы проблем: а) технические (нехватка опыта, недостаток эмпирических данных, неопределенность, ошибки принимаемых решений); б) психологические факторы (необоснованный оптимизм, завышение ожиданий отдачи от проектов, недооценка рисков); в) политические факторы (умышленный ввод в заблуждение по поводу эффективности проекта, лоббизм, имитация эффективности и небывалых результатов). Как отмечает Фливбьерг, там, где присутствует политическое давление, возникает обман и введение в заблуждение [там же].
В данном исследовании на примере проектов российских государственных корпораций мы постараемся доказать, что важной и порой определяющей причиной перерасходов является неформальный инсайдерский контроль и изъятие ренты.
Особенности корпоративного управления России
Приватизация как матрица корпоративных отношений
В результате проведенных за последние 20 лет либеральных реформ и преступной приватизации в сфере управления крупным российским бизнесом оппортунистическое поведение стало распространенной практикой. Класс криминальной компрадорской буржуазии, заполучив наиболее лакомые куски народной собственности, изначально был вынужден опираться на неформальные механизмы сохранения своей власти над активами. Криминальный характер приватизации в 1990-е годы получил официальное подтверждение в докладе Счетной палаты РФ. Она сопровождалась многочисленными нарушениями со стороны как органов власти, так и руководителей предприятий, что приводило к их незаконному отчуждению по заниженным ценам [Анализ процессов приватизации… 2004]. По данным Росстата, в 1992–1994 гг. было приватизировано
