тебя берет! – сказал друган Петя (Пятак), регулярно смотревший «Следствие ведут знатоки» и потому считавшийся большим знатоком криминальностей.
– Лешка! Фотографироваться!
Фотографироваться Лешке хотелось, а вот спать после этого в нагрузку, навроде как пшено давали в магазине в нагрузку к шампанскому, вовсе нет. Оттого он разрывался от противоположных желаний.
– Лучше спускайтесь вниз! – начал он торговаться с отцом из укрытия.
Пятак одобрительно кивал головой – именно так, по его мнению, должен был вести себя матерый беглец с властями.
«А может и правда? – подумал Леонид Вишнев. – Спустится на улицу, там на холодке… Чего все за столом да за столом, жрем мы всю жизнь, что ли?»
Все поддержали. Леонид надевал свою раздрызганную кроличью шапку и короткополое широколацканное пальто, а сам думал, что иногда ребенок решает все.
Так и сфотографировались перед подъездом: Эрни Хок с маленькой внучкой Эльзой на руках, Леонид Вишнев с Лешкой и Валеркой – тем, что уже научился произносить тосты за мир, племянником Пашкой Вишневым, женщинами семьи – мамой Галей и двумя ее сестрами.
Говорят, старик Хок очень любил и берег эту фотографию до самой смерти. Вишневы тоже берегли – фотографировались они редко, только по торжественным случаям. Жалко только – не вышел друг семьи Горшков – но ведь он держал фотоаппарат…
Глава II
В 1976 году, летом на даче созрела малина. Лешка с Эльзой Хок, уже говорившей по-русски и прозванной Элькой, с утра пораньше пропадали в колючих зарослях и отъедались по-медвежьи, когда уже нет сил двигаться, и остается только лежать разморенными солнцем в тени под кустиком.
Малыши гуляли в одних трусиках, солнце не давало соблюсти приличия межнационального общения.
– Породистая немка растет! – сказал Валера Вишнев.
В семилетней Эльке уже угадывалась будущая роскошная и длинноногая блондинка.
– В ней ведь русская кровь! – пожал плечами Хок. – Может, поэтому она так радуется каждый приезд… Я-то чистокровный немец, еду только по делам, а у нее тут друзья, представляешь? Не возьму – обидится навек… Думаешь, она там вот так же смеется? Злая, угрюмая, как волчонок, палец дай – укусит! А тут вон с Лешкой дитя как дитя.
– О чем это вы? – подкрался сзади к шезлонгу Хока Леонид Андреевич. Он ходил теперь в белом парусиновом костюме и рубашке на шнурках, в тряпичных туфлях.
Сосед по даче, Игорь Асафьев, подполковник КГБ, только что покинул гостеприимную семью Вишневых, оставив испеченный женой пирог на «пробирование». И хотя гэбист на даче ходил в трико и зеленой армейской рубашке без погон, его визит, его колкий взгляд не понравились Эрнсту Хоку.
«Всюду пасут!» – сердито думал Эрни. Он не знал, и не мог знать, что садоводческое добрососедство Асафьевых и Вишневых тянется второе десятилетие.
Эрни
