and Amanda Palmer – видео к Wynken, Blynken & NodОптические игрушки: калейдоскоп, хромотроп, стереоскоп, зоотроп, праксиноскоп, фенакистоскоп, волшебный фонарь
Бумажные театры
Всемирная выставка 1851 года
Старые оранжереи
Дагерротипы
Фотографии Джулии Маргарет Кэмерон
Фотографии Чарльза Доджсона (Льюиса Кэролла)
Знаменитая фотография Эрика Сати с засвеченными очками
Персона графини Кастильоне
«Гильдия похоронных скрипачей» и прочие мистификации Роана Кривачека
Фил Бейкер, Абсент (2008)
Иллюстрации Эдварда Гори
Оттенки первых цветных фотографий по технологии автохром братьев Люмьер
Слово «марципан»
Кабинеты моей музыкальной школы и их паркет
Ряды старых библиотечных стеллажей
Момент, когда в зале театра гаснет свет
Невидимые шаги полночи в новогоднюю ночь
***
Оле Лукойе, или викторианская фантасмагория – колыбель моего воображения, источник моих самых ранних, почти пренатальных воспоминаний, которым не могу противопоставить реальные события. Они могут быть объяснены только густотой детских снов и рожденным ими разноцветием.
Я вижу освещенную тусклой лампой бесконечную комнату, в которой нет даже силуэтов мебели, но есть возвышающееся до потолка пианино, за которым мог бы играть Эрик Сати. Этот верхний свет наверняка исходит из невидимой в этом ракурсе люстры. Люстра, люмьер, как нельзя лучше подходит этому набору для самодельных фокусов-покусов.
Я вижу детский кукольный театр в нашей городской библиотеке. Этот театр – весь светло-зеленый, его холодный оттенок, замешанный на титановых белилах. По воле моей тягучей памяти он может принять и оттенок парижского зеленого, также известного как зелень Шееле, которая, расцветая на обоях в викторианских гостиных, повлекла за собой череду таинственных отравлений.
Для меня эти вертепные оттенки зеленого до сих пор обозначают фантазии, которые заполняют задрапированные от пола до потолка комнаты в межвременье между сном и пробуждением, когда напрочь забываешь, кто ты и где находишься. Ты не взрослый, ты не ребенок, ты – зритель, один в полном зале таких же, как ты. Ты никогда не узнаешь, что за представление давали тогда в кукольном театре, поэтому вообразить можно все, что угодно. Этого-то от тебя и ждут, чтобы наполнить спектакль твоей выдумкой.
Эта выдумка может найти себе место под японским бумажным зонтом Оле Лукойе, под которым янтарно-желтым, изумрудно-зеленым, рубиново-красным переливаются невероятные оптические иллюзии, изобретенные в позапрошлом веке. Фантомы камеры-обскуры, калейдоскопов, городских панорам, телескопических картинок, стереоскопов и, наконец, диорам создали свою версию реальности с ее новыми грандиозными достопримечательностями.
Блики Хрустального Дворца в Кенсингтонском саду легли на обыденность и превратили ее в одно большое зрелище. Я поселилась там, под сводами Хрустального Дворца, собравшего самые диковинные и немыслимые товары со всего света. Дворец распахивает
