что в это время итальянцы дружно возвращаются с побережья после общенационального месяца отпусков, когда все поголовно предприятия закрываются на весь август и вся Италия скопом, со своими чадами и домочадцами, отправляется к морю отдыхать. Работают только рестораны, обжорные рынки и аттракционы. Благословенное время под названием «феррагоста». Поэтому все, что мне удалось взять на нужную дату в конце августа были два билета «мужских» для себя и старшего сына в шестиместное купе, (да, есть у них такие), а для жены и трехлетнего младшего сынишки в двухместное «женское», где им полагалась одна полка на двоих, нижняя, а на другой, верхней, должна была ехать еще какая-то итальянская матрона, ну или молодая синьорина. И то, что случилось добыть такие билеты можно было считать большой удачей. Просто повезло! И вот настал день отбывать нам из Скалеи в Милан, где мы должны были пересесть на поезд «Ницца-Москва» до Москвы. Прибываем на вокзал Скалеи загодя, зная, что наш ночной поезд «Реджо-Калабрия – Милан» останавливается в Скалее всего на три минуты, а у нас «мужские» билеты в первый, а «женские» в третий вагон. На вокзальном табло под часами, на которых стрелки уже приближаются к полуночи, прочитываем сообщение, что поезд опаздывает с прибытием на 20 минут. Ждем. Вскоре появляется новое сообщение, что поезд задерживается на 30 минут. Потом – на 40. Идем с чемоданами, сумками, сложенной прогулочной коляской и детьми в сторону того конца перрона, где, по идее, должна остановиться голова прибывающего поезда, исходя из простого и естественного соображения, что там должны быть первый и третий вагоны.
Наконец, поезд подкатывает к платформе, обгоняя нашу сонную процессию. Бежим вдогонку за тепловозом к голове поезда и, добежав, видим, что сразу за тепловозом пристегнут вагон номер девять. А стоянка-то три минуты! Орем, как нам кажется, по-итальянски: «Где третий вагон?», выразительно растопыривая три пальца. Люди в форме на тепловозе как будто нас понимают и машут рукой в сторону конца поезда. «А первый?» – один палец. Машут в ту же сторону. Несемся к концу поезда со всем своим скарбом и детьми. Пробегаем, обливаясь горячим южным потом, мимо девятого вагона, десятого, одиннадцатого, двенадцатого. После двенадцатого идет пятый, потом первый, второй и третий. Служители подбадривают нас свистками – стоянка заканчивается. С низкой платформы взбираемся по ступенькам и вваливаемся все в третий вагон, затаскивая чертовы чемоданы и коляску. Главное – сесть, потом будем разбираться. Времени уже почти час ночи по-итальянски, по Москве – соответственно около трех. Младший ребенок не спит и, похоже, спать не собирается, очень довольный такой суетой и беготней. Пропираемся все вместе со всем барахлом через уже спящий третий вагон и находим купе, где должна разместиться жена с маленьким. В свете, падающем из коридора в открытую дверь купе, убеждаемся, что их полочка внизу свободна, а полка над ними занята, и на ней недовольно
