обижайся. Но спесь не ведёт к добру ни в одном из миров. И крепче держи мою руку. Слушай и чувствуй. Тебе еще придётся пройти через наваждение одному, если желаешь забрать меня в Ирд.
Жрец подчинился, позволил вести себя, продолжил разбирать приглушённые звуки. Вскоре к шуму лесной чащи прибавился новый гул.
Большой дубовый дом выплыл из тумана мороком. По двору суетились люди, а их дела мало отличались от обыкновенного быта народов Ирд. Гремела посуда, хрюкали в загоне поросята, стучали топоры. Ферр с любопытством огляделся.
– Я думал, в верхнем мире время проводят в пирах и плясках.
– Глупости, – фыркнула Эйдре и потянула его к крыльцу. – У живых забот хватает всегда. Только духи в глубинах Мерга умудряются пировать без устали, не думая ни о чём ином, – они своё уже отработали прежде.
Сэйды по дороге к общему залу кланялись чародейке и с интересом глядели на её спутника. Шёпот их голосов гулял в стенах и не замолкал ни на миг, пока Эйдре и Ферр не встали перед хозяином дома. Массивный мужчина с рыжей бородой мог бы представиться воином из легенд, но никак не танцором и музыкантом. Чуть подавшись вперёд на огромном кресле, он вцепился широкими руками в подлокотники и смотрел хмуро.
– Кто ты? – Его голос рокотом камнепада прогремел в наступившей тишине.
Ферр почти услышал, как с трудом сдержался сэйд, чтобы не назвать своего гостя сопляком, и лишь законы вежливости остановили его от подобного обращения. Видом им было и впрямь не сравниться. Русоволосый юноша не отличался заметной силой, был высок, ловок, жилист, но свободная одежда жреца скрывала мышцы. Простенький лук или охотничий нож Ферра отец Эйдре, смеясь, переломил бы одной рукой. Вот широкоплечий, мускулистый красавец-Ярг произвёл бы на сэйда лучшее впечатление, а Ферру оставалось заслуживать расположения иными путями: учтивыми речами, хитростью да умом.
Он с почтительным поклоном представился и твёрдо произнёс, не отводя тёмно-зелёных глаз:
– Я пришёл просить союза с твоей дочерью.
Вежливость молодого жреца чуть растопила сердце хозяина дома. Он со вздохом откинулся на спинку кресла, отчего то опасно затрещало, побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Хочешь испытания? Сгинешь ведь. Возвращайся, пока не поздно.
Краем глаза Ферр видел Эйдре. Чародейка стояла в окружении других дев дома чуть в стороне, опустила пушистые ресницы, являя миру всё очарование скромности и кротости. Тонкие ладони изящным жестом скрещены на юбке, хрупкая фигура того и гляди покачнётся от любого дуновения ветра. Жреца позабавил вид сэйд. Право слово, нежный весенний цветок, чистый и ранимый. Это ли дивное создание совсем недавно грозило обернуть его болотной жабой, водило кругами у холма, звонко хохотало и язвило? Её ли медовый взгляд затягивал и убаюкивал, лишая сознание самого жалкого подобия воли? Нет ни в одном из трёх миров угрозы, что способна была бы отныне заставить Ферра свернуть и уйти в любую сторону света одному, без неё. Не так он воображал
