в финансовом пять лет оттрубил? А финансы – это как раз и есть наука воровать из прибылей. То есть чтоб никто не заметил.
– Больно ты шалый! – усомнился брат.
– Это я без денег шалый. Пока карманы зашиты.
Девятьяров призадумался, вновь забарабанил пальцами по столешнице.
Страну накрывала муть: кооперативы; какие-то диковинные СП да Малые предприятия попёрли грибами после дождя. Пресечь на корню не получилось, – слишком велик оказался напор либералов, бесконечно дующих доверчивому Генсеку в уши. Но и пускать дальнейшее на самотёк было бы недальновидно. Человеком, вокруг которого сбились здравомыслящие силы, стал Лигачёв. Сделал свой выбор и отец. Тем более что с Егором Кузьмичом приятельствовал со времен ВПШ. Выбранная сплотившейся командой стратегия Девятьярову была понятна: не можешь отменить – возглавь. Раз уж вынуждают играть по новым правилам, то правила эти необходимо приспособить под своих. Не входя в прямой конфликт, притормозить и перенацелить. Упёрлись в кооперативы? Что ж, создадим их при комсомоле. Пошли разговоры о частных банках? Комсомол – в закапёрщики. Главное – не упустить высот. С них видней, куда дальше двинуться, да и выцеливать удобней. В этой схеме своё место отвели Девятьярову. Сначала подпустили в самостоятельное плавание – зампредом в райисполком. Теперь как одного из самых молодых в команде перебрасывают на обком комсомола. Как раз с целью обкатать и попробовать на зуб то новое, что ломится в двери. И тогда уже ему самому понадобится команда, на которую можно опереться. Расставить на ключевые места своих людей, – так виделась на сегодня задача. А Робик при всех взбрыках далеко не дурак. Хоть и грозил ему тюрьмой, но знал: уж не первый год московские обэзээсники подступаются к билетной мафии. Выхватывают то одну группку, то другую. Но зацепить всерьёз не получается, – слишком хитро налажен внутренний учёт. И диковинную схему, о которую ломают зубы проверяющие, как узнал Девятьяров, придумал не кто иной, как Баулин-младший. Казалось бы, откровенный пофигист. Без совести, без принципов. Но наглый, хваткий, вёрткий. Может, и впрямь время таких ушлых наступает?
Девятьяров тяжелым взглядом прошёлся по пьяненькой, глумливой физиономии сводного брата. Довериться пока не решился.
– Ладно, подумаю! – намекнул он. Заметил, как оживились глазки напротив. – Но пока, чтоб ни пятнышка. От Гуська своего отойди. Его все равно за то ли, за другое посадят! И, само собой, – упаси боже ещё раз в ментовку загреметь. Иначе!..
Прижал длинный палец Робику к виску, будто дуло пистолета.
– Так что? – глянул на часы. Заторопился.
– Да понял, не дурак! Дурак бы не понял, – отмолотил одну из своих скороговорок Робик.
Девятьяров поднялся, подхватил шляпу.
– И ещё! – припомнил он. – Знаю, что не вылезаешь от девки своей. Мёдом, видно, намазана. Но жениться не вздумай!
– Ты мне ещё и баб подбирать будешь?! – заново взвился Робик.
– Иностранка. А это – пятно, – холодно объяснился брат.
Робик
