армии во главе с Мюратом оставались в Вирбаллене. Мюрат распорядился, чтобы Бертье связался с генералом А. Дютайи, комендантом Варшавы, для лучшей организации защиты Великого герцогства Варшавского. Это должны были осуществить, помимо V корпуса, войска Шварценберга и Рейнье. Следовало также использовать и любые другие отдельные части и подразделения, в том числе и солдат-одиночек[195].
Неоднократные советы Бертье написать Сен-Марсану возымели действие. Мюрат распорядился, чтобы начальник Главного штаба связался с Сен-Марсаном и конфиденциально информировал его о реальном состоянии армии, дабы тот предпринял усилия, способствующие движению французских войск по территории Пруссии, и обеспечил им поддержку. То же следовало сделать и в отношении Бассано, который тогда находился в Берлине[196].
16 декабря Мюрат подготовил рапорт императору. Начав с того, что начальник Главного штаба изложит Наполеону ситуацию в деталях, король Неаполитанский заявил о полной дезорганизации армии, в строю которой оставалось полторы тысячи человек. Мюрат прямо написал, что с этими силами более нельзя сражаться и единственной задачей является сбор осколков армии и ее реорганизация. Он же, Мюрат, не имеет ни талантов, ни готовности для подобной деятельности. Принимая командование по настоянию императора, он полагал, что его задачей будет дать несколько сражений у Вильно и Ковно. Однако наступившие 6, 7 и 8 декабря холода развеяли все надежды на это. «Все стало идти от плохого к худшему, и отъезд Вашего Величества, – продолжал Мюрат, – стал новым ударом [échec] по дисциплине [армии]». Неаполитанский король завершал послание тем, что настоятельно предлагал передать командование вице-королю, который более опытен, чем он, Мюрат, в делах организационного характера. Наконец, Мюрат заявил, что будет более полезен императору в Неаполе и если не получит от Наполеона решение в течение пятнадцати дней, то отправится в дорогу в Неаполь[197].
В этой ситуации, когда король Неаполитанский фактически уже решил для себя вопрос об оставлении командования армией, еще большая тяжесть ответственности легла на маршала Бертье.
В полдень 16-го Бертье подготовил для Наполеона второй за этот день рапорт, на сей раз, в отличие от утреннего, не очень длинный, но более информативный. Он сообщал, что офицер-ординарец Аттален примерно шесть часов назад отправлен из Вирбаллена (то есть с ним, как полагаем, и был послан утренний рапорт начальника Главного штаба). А сейчас только что прибыли три курьера с эстафетой из Кёнигсберга. Король Неаполитанский остается в Вирбаллене в ожидании каких-либо новостей от герцога Эльхингенского, но пока ничего нет, ибо «казаки находятся между ним и нами». Мюрат использует необходимость пребывания в Вирбаллене для проведения смотра всего, что удалось собрать из Старой и Молодой гвардии и неаполитанской гвардии. Это единственные войска, которые еще боеспособны. Осталось не более 300 человек от Старой гвардии, еще меньше от Молодой гвардии. Большая часть солдат не способны к службе, так как ноги или руки обморожены. Неаполитанская гвардия сократилась
Мюрат – Бертье. Вирбаллен, 16 декабря 1812 г. // SHD. C2 134.
Ibid. Через несколько дней Аттален доставил письма Бертье в Берлин. 22 декабря Сен-Марсан подробно остановился на тех усилиях, которые он и маршал Ожеро предпринимают, чтобы обеспечить прочный заслон против неприятеля на Одере и активизировать военные усилия Пруссии (Сен-Марсан – Бертье. Берлин, 22 декабря 1812 г. // Ibid).
Мюрат – Наполеону. Вирбаллен, 16 декабря 1812 г. //
