Втянулась, если можно так сказать.
– И сейчас боишься? – оторвал от невеселых дум Деризубов.
Воспоминания о Плетневе каждый раз заставляли Колю напрягаться. Причем совсем не из-за камней. Даже если бы брюлики вернул, если бы покаялся и в ногах валялся, то все равно следовало его примерно наказать через расстрел. Чтобы не отсвечивал на горизонте, не мешал личной жизни.
– Нет, теперь не боюсь. Я с тобой рядом ничего не боюсь. – Ирина доверчиво прильнула к владельцу камней, слегка распахнув халатик.
Могущественный и грозный заяц от таких слов и от близости вожделенного тела снова громко сглотнул. Хотел затащить ее обратно в номер, на кровать и немножко утешить, почитав Блока. Но был он человеком конкретным, поэтому любил определенность.
– А зачем тогда ищешь? – хрипло уточнил он.
– В глаза хочу посмотреть, – с затаенной обидой ответила Ирина и прощебетала, – Коль, а там много камней было?
– Можно купить два таких отеля и на апартаменты останется, – проворчал Деризубов. – Стал бы я его искать из-за мелочи! Черт дернул ему поверить! Гудкова, дебила, послушал.
– Только не убивай Антона, ладно?
– Ладно.
Деризубов ощутил себя всесильным вершителем судеб – в его власти казнить или миловать. Но в то же время чувствовал, что ради этой хрупкой женщины готов поступиться принципами. Даже под угрозой потери авторитета.
– Самый большой камень – твой. Когда вернем.
Заяц Коля глядел на нее с нежностью и похотливым восторгом. Когда-то он и сам был не чужд сантиментам, да жизнь, паскуда, переломала всю романтику, как злой ребенок игрушки.
– Пойдем к морю.
– Вообще-то я моря боюсь, – призналась Ирина, на этот раз совершенно искренне, – в детстве чуть не утонула. В сети запуталась. Как русалка. Орала, как резаная, хорошо услышали, вытащили. Теперь только в бассейне, да и то у бортика.
– А ты представляешь, – радостно припомнил Деризубов – есть и у них кое-что общее, – я тоже однажды чуть не захлебнулся! В шторм решил поплавать! Гы-гы-гы…
Ирина повернулась к нему, пронзила лазерным взглядом:
– Наверно, это судьба…
И они слились…
– Когда? И что конкретно предъявляют?! Понял. Ладно, Маша, ладно… Не плачь. Держись, Маша. Пока.
Городничий Виталий Иванович Марусов, положив трубку, сразу же нажал кнопку селектора и вызвал к себе верного, но не быстрого разумом Ланцова.
Тот появился мгновенно, словно ждал под дверью. Такие способности достигаются долгими тренировками.
– Я Машке звонил, Генкиной жене! В Москву. Отгулялся Генка! В Лефортово!
– Хорошо хоть не в Бутырку. В Лефортово терпимо, – успокоил помощник.
– Издеваешься?!
– Да правда – лучше. Василь Романыч из финансового отдела как-то…
– Какая разница?! –
