рядом внедорожника.
– Ну ты и козел! – в бессильной злобе кинул вдогонку Иван Михайлович.
А мог бы и нож метнуть. Но он не носил с собой оружия.
Тем же вечером Вячеслав Андреевич собрал чужие вещи в чужой чемодан и покинул гостеприимный коттедж. Жаль было расставаться с «холодильником-самобраном» и волшебным баром, но он сам выбрал свой путь.
Но скоро только сказка сказывается… Казалось бы – чего проще: вызвал такси, переехал в гостиницу. Да не тут-то было. С такси получилось, с гостиницей не очень, хотя она оказалась вполне приличной для глухой провинции. Называлась без затей «Гранд-отель «Великозельск». Но только селить туда Золотова категорически отказались, ссылаясь на отсутствие мест. Это притом, что на стойке администратора сиротливо скучали ключи почти от всех номеров. Да и в холле не было ни души. Волшебная книжица тоже не помогла. Ну нет мест!
Уже спустили команду сверху – догадался майор Фейк. Пришлось обращаться за помощью к Насте – не на кургане же ночевать. Она появилась, как сказочная фея, – практически мгновенно и в новом платье.
Как оказалось, в городе кроме центральной гостиницы водились и несколько маленьких, частных. В одну такую и привезла его храбрая журналистка.
Свежевыкрашенное в желтый цвет небольшое двухэтажное здание с неоновой вывеской «Пастораль» окружал плетеный забор, за которым пышно цвели лохматые пионы и паслась пенопластовая корова.
Анастасия звонко выстучала марш Мендельсона каблуками по плитке, взлетела на крыльцо и распахнула дверь. Призывно звякнул колокольчик. Золотов немного отстал, рассматривая пионы. У его мамы такие же.
– Здравствуйте, Олег Михайлович! – бодро поздоровалась Настя с полнощеким хозяином, скучающим за небольшой полированной стойкой.
– Здравствуй, Настенька.
Лик печален, голос глух, краски тусклы. То ли человек, то ли пенопласт.
– Места есть? Человеку жить негде, – Настя кивком головы показала на Золотова, закатывающего в дверь чемодан. – Поселите?
– Поселим, – кивнул хозяин, протягивая бланк анкеты, и тяжело вздохнул, – заполняйте.
– Что-то случилось? – сердцем почуяла неладное журналистка. Олег Михайлович был друг семьи, приятель отца, с которым даже после развода мать сохранила добрые отношения. Балагур, душевный, легкий в общении.
Гостей обычно встречал свежим фривольным анекдотом, подтрунивал над Анастасией, интересовался делами отца, передавал привет матери. А тут – сухое «заполняйте».
– Беда у меня, Настенька, большая беда…
– Кто? – коротко спросила дочь друга, готовясь высказать соболезнования.
– Типун тебе… Живы все, тьфу-тьфу… Бизнес отжимают…
– Кто? – вновь переспросила Настя, теперь уже в верной трактовке.
– А ты не знаешь, кто… Они.
Уточняющих
