из параллельной реальности, оставив меня сиротой.
Мелисса первой вошла в деканат, и дверь за ней тихо закрылась. Я стояла, скрестив пальцы, повторяя про себя как мантру: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» Прошло несколько томительных минут, прежде чем она вернулась. В ее взгляде читалось разочарование. Ее отправляли в Академию в городе, где жил ее отец. Оказалось, что теперь он работал там преподавателем. Мелисса выглядела совершенно разбитой.
Настала моя очередь. Я вошла в кабинет.
– Могу я… не ехать? – спросила я прямо с порога.
– Нет.
Секретарша подняла глаза и холодно произнесла:– А можно поехать с подругой? – голос предательски дрогнул.
– Будь благодарна за предоставленную возможность. Куда отправят, туда и поедешь. Иначе – тюрьма за непослушание.
Вот так милостивый правитель! Дрожащими пальцами я взяла папку, расписалась за получение и открыла… Сердце замерло.
Академия Шаттенфрост.
– Тогда в тюрьму, – отрезала секретарша.– Только не туда! – слова сорвались с губ, прежде чем я успела их осмыслить.
Так получилось, что в Академию Шаттенфрост с курсов отправили только меня. Утром нас отвезли на вокзал, и мы с Мелиссой простились, пообещав писать друг другу как можно чаще и встретиться через год. Ведь мы собирались провалить обучение как можно быстрее. Для этого мне нужно было просто продолжать делать то, что раньше – притворяться «дурочкой». Смешанным детям дали всего год, чтобы доказать, что они не хуже остальных. Если получится – продолжишь учебу, если нет – отправишься на низшие работы, как и было задумано с самого начала. Именно этого я и хотела: уехать в безопасное место, подальше от всех, стать невидимой.
Поезд выглядел совершенно обычным, и на первый взгляд ничего особенного не происходило. Однако вагон оказался пустым. Выбирай любое место, наслаждайся поездкой… но было как-то не по себе. Странное предчувствие не отпускало, и я решила проверить соседние вагоны. Но ничего не вышло – все двери были заперты.
Когда я уже подумала, что больше никто не придет, появился проводник – седой старичок в серой униформе.
– Ты должна сойти с поезда ровно в восемь утра, – сухо сказал он.
– А где все?
Но старик как будто меня не слышал.
– Твой телефон перестанет работать, как только мы проедем тоннель, – продолжил он скрипучим голосом. – Так что начиная с семи тридцати следи за ним внимательно. Как отключится – первая станция твоя.
Старик развернулся и направился в сторону другого вагона.
– Подождите, а…
Но он уже скрылся в тамбуре.
Конечно, я проспала. Когда открыла глаза, телефон уже не работал, а проводника в вагоне не оказалось. Я сидела, вглядываясь в окно, пытаясь понять, не проехала ли я свою станцию.
Поезд вдруг замедлился и остановился. Я накинула пальто,
