сказать который час, но по всему выходило – Олежке самое время отправляться в кровать.
– Мамы нету, – объявила девочка возвращаясь в прихожую. – Я налила вам с братом кефир, и немного подогрела. Ему ещё надо зубы почистить, я покажу, какой щёткой, хотя, там сложно ошибиться, она одна такая, с динозавром.
– Хорошо, – ответила Наташа и получилось немного испуганно. Мало что понимая в особенностях детского быта, она опасалась делать что-либо без указаний Снежаны.
Все её опасения, как оказалось, были напрасны. Дети сами отлично знали, как себя уложить. Стакан кефира был послушно выпит, вечерний туалет успешно выполнен, а ночная пижама найдена под подушкой.
– Полежи со мной, – сонно попросил Олежка, заползая под одеяло, и Наташа, не менее ребёнка уставшая от богатого на события дня, послушно легла рядом.
Мальчик засопел удивительно быстро, во сне продолжая сжимать своей крохотной ручкой её ладонь. Странная нежность к чужому ребенку уже перестала удивлять девушку. Не отдавая себе в этом отчета, она искала для себя повод не уходить из этого дома сегодня ночью. Искала и нашла.
Снежана пришла почти сразу после того, как заснул Олежка, и громким хлопком входной двери оповестила об этом весь дом. Вряд ли Наташа услышала бы этот хлопок, если бы не ждала. Всё-таки, звукоизоляция в доме была хорошая.
Осторожно высвободив свою руку, она тихонечко выскользнула из узенькой детской постели, поправила Олежке одеяло и мягко поцеловала в лоб. Ночник, освещающий комнату желтовато-зелёным светом она оставила включенным, и плавно притворила за собой дверь.
Снежана была не в духе. Это обстоятельство бросалось в глаза с порога и в дополнительных доказательствах не нуждалось.
– Все нормально? – спросила она, хмуро глядя на девушку.
– Да, Олежка спит, а Дина утверждала, что она сама определяет время отхода ко сну.
– Я ей определю! Опять собралась до полуночи в телефоне сидеть. Через полчаса надо гнать её в постель, – глянув на время сказала хозяйка, подошла к холодильнику и без перехода добавила: – Пить будешь?
Пить Наташе не хотелось, но отказываться казалось неудобным, и она неопределённо молчала.
– Молчание – знак согласия, – рассудила хозяйка и чуть потянувшись, достала с хромированной этажерки два бокала вина.
В коридоре зазвонил телефон странной, очень знакомой трелью, и Наташа вздрогнула.
– Это домашний, – огорошила её хозяйка, собирающая на стол нехитрую закуску.
– У вас есть домашний? – удивилась девушка, считавшая, что от стационарных телефонов давно все отказались.
– Он был здесь установлен, а мне что, пусть стоит, коммунальные услуги оплачивает бывший муж. Возьми трубку.
– Сейчас, – ответила Наташа и, двигаясь как будто во сне, подошла к пластиковому аппарату, который так старательно трезвонил, что от натуги, казалось, покраснел.
– Да, –
