же закрыл ладонью ее рот, чувствуя под пальцами склизкие, раззявленные губы. Глупая. Думала, кто-то побежит ее спасать? Все, кто мог ее услышать, видели, с кем она сюда зашла. Они бы решили, что кричать Лиза может лишь от удовольствия, поэтому сделали бы вид, что ничего не услышали. Впрочем, они скорее всего и правда ничего не услышали.
– Что… – выдохнула Лиза. – Что ты хочешь?
Я почувствовал, как она сжала бедра. От этого я на миг завис. Если она думала о том же, о чем и я, то сдержаться будет сложнее…
Тогда я отогнал эти мысли. Вспомнил свой пламенеющий гнев, вспомнил Дашины пьяные глаза, которые пропитали слезами мою одежду. Вспомнил, как крепко любил, и как так же сильно теперь ненавижу.
– Я хочу, чтобы тебе было настолько же больно, насколько мне, – сказал я ей на ухо неспешно, без злости. – Хочу, чтобы ты мучилась, чтобы рыдала каждый ебаный день, а ночью чтобы трогала себя, думая обо мне, и рыдала еще сильнее. Я тебя уничтожу, Лиза. Но сделаю это медленно и красиво. Ты будешь молить о смерти, но я уже никогда не буду к тебе благосклонен… Лиза, ты слышишь? Никогда.
Я говорил спокойно и с такой проникновенностью, что самому жутко делалось от тембра и сквозящей в голосе угрозы. Казалось, вокруг заклубились тени. Но это просто мое воображение. Я вокруг не смотрел. Я смотрел только на Лизу. На то, как она сжимается подо мной, как медленно моргает, рассматривая мое лицо, но по большей части губы. Я чувствовал ее колотящееся сердце, но, к сожалению, через рубашку. По ее щекам катились слезы, крупные, но одинокие. Я едва сдерживался, чтобы не приникнуть к ее лицу и не собрать их губами.
– Ты!.. – сказала Лиза.
Ее дыхания хватило лишь на одно слово. Тогда я отодвинулся на сантиметр, чтобы она смогла вдохнуть полной грудью, но только один раз. Она поперхнулась воздухом и зашлась кашлем, отвернувшись от меня.
– Что я?
Лиза посмотрела на меня снова, и я увидел размазанные отпечатки туши на ее нижних ветках.
– Ты злой, – просто сказала Лиза, смешав слова со всхлипом.
Это было как пощечина. Я уставился на нее, больше не чувствуя себя королем положения.
Она не права – я добрый. Я всегда был добрым. Но… да, похоже я теперь другой. И если это правда, то моей вины здесь нет.
– Это ты меня изменила, – сказал я, глядя в ее темно-зеленые глаза, напоминающие гниющую тину на дне болота. – Это из-за тебя я такой. Помни об этом, когда будешь меня ненавидеть.
Я отпустил ее. И ровно через мгновение она вскинула руку. Еще мгновение и звонкий шлепок раздался бы в этом крохотном полутемном помещении. Но я ожидал этого – выучил ее повадки – поэтому теперь сжимал ее запястье настолько сильно, что у самого ладонь заболела. Лиза пыталась высвободить руку так усердно, что скалилась и тихо рычала, как хищница, у которой украли добычу.
Зрелище было приятным. Я долго не мог им насытиться. Но потом Лиза вернула себе руку – ровно тогда, когда я ей это позволил. Она глянула
