удовлетворенно.
Если удача улыбнется им, и если Альдред останется жив, он еще сможет поиграться с подарком отца Энрико. Правда, будь грифон жив и здоров, нашёл бы его сокольник в разы быстрее…
На плечо опустилась чья-то рука. Драго, погруженный в свои мысли, вздрогнул.
– В яблочко! – похвалил его Максанс. О судьбе капрала он пёкся гораздо меньше.
Отвечать Узелац не стал. У него еще оставалось кое-какое дело.
Флэй рухнул в воду спиной вниз. Озеро заволокло его, стало проникать под плащ и доспехи, мочить нательное белье. Удар был сильный – настолько, что его оглушило. Что хуже, среда сменилась в момент, когда капрал выдыхал. Его тащило на дно.
Секунду. Две. Три. Четыре. Хотя показалось, будто прошла вечность, прежде чем его тело отпрыгнуло от гальки. Едва ли понимая, что вообще происходит, Альдред отчаянно стал грести. Прочь. Лишь бы не захлебнуться.
Давалось ему это с трудом. Всё-таки чересчур много металла он навесил на своё тело, не предполагая, что вновь попадет в ту же передрягу. Снимать эти доспехи было крайне тяжело. Альдред и не пытался.
Костолом гудел – было слышно даже сквозь толщу воды. Он кипятил жидкость вокруг, пуская пузыри. Становилось горячо. Очень, очень горячо. Это окончательно привело капрала в чувства. Всеми правдами и неправдами, но Флэй даже умудрялся сдвигаться с места. К счастью, вскоре чуть ли не начал шагать по дну озера.
Этого момента он ждал больше, чем следующего дня рождения. Ренегату наконец-то удалось высунуть из воды лицо и вдохнуть. Несмотря на жжение от кипятка вокруг, он сделал пару вдохов пара, сгоняя прочь гнетущее чувство боли в груди и голове. Запитал мозг, и стало значительно легче.
Только потом он начал выкарабкиваться из воды. Кожу еще жгло, но стало всяко легче, чем в воде. Она с него лилась каскадами. Альдред шагал скорее как живой труп, нежели человек. Заплетался в собственных ногах, отяжеленных металлом и мокрой одеждой. Но шёл.
Флэй просто брёл вперёд, не разбирая даже, что происходит вокруг. Он выбрался на галечный берег полностью, рухнул на колени с локтями, задышал часто, закашлял, сплевывая воду. Настал редкий миг, в который Альдред ощутил в полной мере: он еще жив, по-настоящему жив.
И первое, о чем он подумал:
«Я это припомню Актею при встрече…»
Жаль, ничего особенного капрал не мог противопоставить архонту. Пока он смертен, о том, чтоб отыграться за все разы, когда Киаф Смерти ставил под угрозу его жизнь, можно было даже не думать. А хотелось! Хотелось представлять и наслаждаться образами, как Ламбезис получает на орехи.
Сквозь воду, попавшую в уши, капрал все-таки услышал: к нему уже спешат. Он встал с четверенек на колени. Медленно переводил взгляд с одного знакомого лица на другое. К нему подбежала Ингрид, радостно крича:
– Альдред!
Дора, видя щенячий восторг блондинки, фыркнула и скрестила руки на груди:
– Ну
