Паника, особо ничем не мотивированная, все нарастала.
Это было невыносимо.
Бесстрашная девушка, обращавшаяся с врагами особенно жестоко, чувствовала, как воздух вокруг на нее давит. Низводит её до пресмыкающейся.
– В проклятом тумане есть что-то не от мира сего. Ты так не думаешь, Артуро? – обратилась Кьяра к своему приближенному. Холодным, сдержанным тоном, характерным для мутантов.
И всё равно голос командира отдавал врожденным, животным страхом перед неизвестностью. Хтоническим ужасом перед лицом неясной силы, которую не одолеть, не осмыслить никак. Даже трансчеловеку.
Бойцы почувствовали смятение командира. Им это не прибавило боевого духу.
– Думать – я не думаю, – цедил сквозь зубы правая рука. – Лишь предполагаю.
– Последние пару дней было преимущественно пасмурно, и промозгло, – вспоминала капитан. – Резкие перепады температур. Но даже на легкую дымку – ни малейшего намёка. Сейчас-то что получилось? В толк не возьму.
– Честно, я сомневаюсь, что туман – это туман в привычном понимании, – поделился Артуро, взваливая на плечо химеритовую секиру. – Мне не дает покоя эта черная пыль. Такое чувство, будто бы в ней все дело. А влага просто подняла её в воздух, разнесла по атмосфере. Сделала видимой. Осязаемой.
Он и понятия не имел, насколько прав. И все равно, в десятку не попал.
– Но что это за пыль такая? – сокрушалась Малатеста.
Ей по мере продвижения вглубь завесы только хуже становилось. К раздражению слизистой прибавилось пощипывание в ушах.
Словно внутри раковин загнил верхний слой кожи, обнажив более чувствительный и болезненный под собой.
Всему свое время. То ли еще будет.
Так туман воздействовал на мутантов. Словом, весьма щадяще: иммунитет у них гораздо сильнее, чем у среднего обывателя.
Но то, насколько пагубно белая мгла влияет на простых смертных, еще пока здоровых, знать им было неоткуда. Просто-напросто никто им уже не расскажет.
Живых очевидцев не существует как явление. А то, что от них осталось, укрылось от глаз инквизиторов за стенами окрестных зданий, в полумраке узких переулков.
Зрелище, будоражащее сознание, – оно под час гораздо ужаснее всем известных саргузских кошмаров.
– Я не знаю, – честно отвечал Артуро. – Да и знать не хочу. Лучше поторопимся. Мне здесь жутко. Вообще, мы далеко отошли от Янтарной Башни?
– Где-то верст пять, – прикинула Кьяра. – Не больше.
– Получается, идти ещё десять-пятнадцать, – призадумался тот. – Успеть бы до заката найти остальных…
– Успеем, – обещала командир. – Это меньшая из наших проблем.
– Что мы скажем Верховным? – угрюмо осведомился приближенный. – Они ведь спросят с нас результаты. У них возникнут вопросы…
– К этому можно вернуться позже, – сказала Кьяра, как отрезала.
Случилось
