и ладно… Вот, например – обратился неугомонный старичок к старой даме, которая как-то рассеянно слушала его болтовню… Подумайте только, Раиса Валерьяновна, придумал этот молодец новую машину… Ни огня, ни пара… Воздухом одним действует… модель устроил… сам видел… говорю ему, вот тебе мастерская, вот тебе мастера и материал, строй себе на здоровье в большом виде… уперся – нет – да нет… не хочу… да погодите, да я еще не обдумал – чудак… а дело то миллионное… миллионное!
При слове миллионное, Раиса Валерьяновна пристально взглянула на молодого человека, и мысленно удивилась, как это она до сих пор не заметила его действительно замечательной красоты…
Молодая девушка зарделась еще пуще прежнего и сидела тихо, изредка стрелял глазами в Гребешкова.
– Что про меня говорить – после паузы вымолвил, наконец, Иван Васильевич, – вот и вам, Петр Петрович, удалось придумать машину, да ведь какую, не моей чета… из железа прямо пушки лить, да и то, который год из министерства в министерство ходит?.. что уж нам, маленьким людям, соваться – модель отберут, сами машины настроят, а тебя по боку… вот оно что.
Вот, имей я свой капитал – тогда бы.
– Ну, а я то что говорю… материалы мои, рабочие мои, мастерская моя – возражал старичок – садись и делай….
– За то глаз чужих на заводе сосчитать, – одних этих бельгийцев да немцев понавезли тьфу!.. все высмотрят – да на свою землю и передадут, не приходится дело… Тут надо келейно, дома сделал, кончил, привилегию получил… работай сколько в силе будешь…
– Так, составляй чертежи – бери привилегию…
– Да привилегия то кусается… у нас пятьсот, а во всех землях пятнадцать тысяч с хвостиком… вот и выходит, что нашему брату и соваться нельзя… Однако, виноват, – что я осмелился заговориться о своих делах при дамах… простите, ваше превосходительство – и Иван Васильевич встал и поклонился Раисе Валерьяновне.
– Какой он вежливый… мелькнуло в уме у старухи.
– А, да, к слову – вот ты все хотела идти осматривать завод дальше… Так если… Иван Васильевич… так кажется, – будет настолько любезен, что пойдет с тобой, так иди – обратилась она к дочери, – а я посижу с Петром Петровичем, об старых знакомых, и старых временах поговорим.
– Я с величайшей моей радостью и удовольствием, вскакивая с места и кланяясь – проговорил Гребешков.
– Вот и прекрасно… прекрасно… ступайте, да смотри, Иван Васильев, покажи барышне мою литейную… сегодня как нарочно льют большой Фундамент и наковальню под молот… хотя страшно интересно… только смотрите, милая барышня, не подходите близко… сгорите.
– Нет, уж ты лучше вовсе не ходи, я боюсь… не ходи.
– Но maman, я буду осторожна.
– Я пошутил, Раиса Валерьяновна, опасности нет никакой – отозвался Петр Петрович… Ну с богом!
Молодые люди ушли…
Надо ли говорить,
