– раскрытие тайн, связанных с древними обществами, и то, какую роль играют в этом люди, с которыми когда-то был связан профессор.
Глава 4. Зачеркнутые страницы
Вечер опустился на Петербург, погружая город в туман и тишину, нарушаемую лишь редкими шагами прохожих и скрипом уличных фонарей. Ланской сидел в своем кабинете при тусклом свете свечи, держа в руках дневник профессора Бехтерева. Старые страницы пахли пылью и сыростью, а чернила местами были тусклыми и размытыми, как будто кто-то намеренно пытался стереть или скрыть написанное. Ланской чувствовал, что этот дневник – ключ к разгадке судьбы профессора, и от каждого слова, от каждого оборванного фрагмента текста зависело его понимание того, чем занимался профессор в последние месяцы своей жизни.
Перевернув несколько страниц, Ланской обратил внимание на странные пометки и символы, вплетенные в текст. На одной из страниц он нашел фразу, подчеркнутую дважды: «Память прошлого никогда не исчезает, пока существуют хранители истины». Эти слова, казалось, отражали всю суть исследований профессора. Он, несомненно, верил в силу истории, в тайное знание, которое передавалось через поколения, но не предназначалось для посторонних.
Чем дальше Ланской читал, тем более обрывистыми становились записи. На некоторых страницах чернила были так густо размазаны, что текст сливался в темные пятна, а часть строк была зачеркнута. Ланской внимательно вглядывался в эти страницы, понимая, что профессор или кто-то другой явно пытался что-то скрыть. Но почему? И от кого?
Погрузившись в размышления, Ланской не сразу заметил, как время пролетело за его наблюдениями. Он не мог избавиться от чувства, что все эти испорченные страницы и таинственные записи – лишь верхушка айсберга. В какой-то момент он наткнулся на несколько упоминаний о конкретном человеке, чье имя появлялось на полях записей профессора. Этот человек фигурировал под инициалами «Н.С.», и отрывки текста говорили о встречах и обсуждениях между ним и профессором, а также намекали на некие «секреты, которые не должны выйти наружу».
С каждой новой страницей загадок становилось только больше, и Ланской чувствовал, что все его усилия идут в никуда. Погруженный в дневник, он почти не услышал легкого стука в дверь.
– Входите, – бросил он, не отрывая взгляда от дневника.
Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел молодой человек с взволнованным выражением лица. Это был Николай Серов, студент-историк и, как выяснил Ланской ранее, один из тех, кто близко общался с профессором в последние месяцы. Николай выглядел уставшим, и в его глазах читалась тревога, словно он пришел не просто поделиться информацией, а что-то выяснить или узнать. Ланской жестом пригласил его присесть напротив.
– Николай, вы хотели со мной поговорить? – спросил он, отложив дневник и вглядываясь в лицо юноши.
– Да, господин Ланской, – тихо начал Николай, нервно вертя в руках шляпу. – Я слышал, что вы взялись
