и вкусной, как мёд с молоком, коже, неспеша приблизился свободной рукой к шее, крепко схватил и страстно поцеловал в шею. Эхом раздался жаждущий продолжения и истомившийся в ожидании стон. Я шепнул ей на ушко, которое был намерен слегка покусать, о том, как я её очень сильно люблю. А люблю я её безумно сильно! Сильными руками опрокинул свою женщину на постель, лихорадочно успевая оценить все достоинства, и просто по-детски, преданно, как пёсик, виляющий хвостом, прижался к тёплому и слегка влажноватому телу…
Попробуйте любить, попробуйте. Не её, конечно, свою найдите! Но обязательно попробуйте.
Это было важнее времени, важнее всяких неотложных дел, важнее всяких идей. Это было важнее всего.
За и против
Мой кругозор в плане некоторых вещей не расширялся дальше стрит-арта боязливого художника-любителя: пару заброшенных зданий на окраине города да измученная пестрящим разнообразием фейковых аккаунтов интернет-площадка с фотографиями. Имеющий право знать, безусловно, знает о чём я, но непосредственный читатель будет пребывать в частичном неведении или частичной разъяснённости, что даёт право придать этим словам оттенок собственных фантазий и параллели собственных домыслов или же реальных ситуаций.
Знаете, каждый поэт – лжец. Запомните это, как аксиому. При чём лжец хитрейший и изворотливый и игру актёрскую выявить непросто в действиях его, однако, черпая из колодца, вам не надобны его стены, или же основание – вам нужна студёная и кристально чистая вода. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
Телефон разрывался от настойчивого звонка. По своему ленивому обычаю, я медленно дополз к трубке и подняв её, усталым голосом прохрипел «Алё». Звонил приятель. Нет, не приятель даже. Просто знакомый. Странное дело, но сегодня мне была отведена роль выслушивающего, поддерживающего и всезнающего. О да. Я был конечно же готов. «Представляешь Димон, а я влюбился. Ну до беспамятства, короче. Помнишь, я рассказывал, как она ко мне под подъезд приезжала? Так вот, вчера она меня точно так же забрала и отвезла на какую-то забытую подругой квартиру, ну естественно, с хеппи-эндом». Тут мне стало не то чтобы не по себе от того, что я весь такой мальчик-колокольчик, мне стало не по себе от того, что человек явно не умеет держать язык за зубами. Ведь нет ничего неприятнее, чем общение с человеком, не понимающий что означает «личное». Считай, что всё, что ты доверил ему в какой-то непринуждённой и доверительной обстановке, скажем так, по секрету, через недельку-другую будет знать именно тот, от кого это скрывалось. И как день ясно, что если скрывалось от всех, то все это и узнают. Вот мне и было неприятно общаться, но почему-то я продолжал слушать. «Вот ты прикинь, она вообще вырванная. Ничего не стесняется, ничего не боится, как будто каждый день приводит туда малознакомых парней, симпатичных, я хочу сказать!». «Стас, если честно, то ты тот ещё гусь, но ты можешь продолжать.» – монотонно ответил
