но из-за того, что с ними ничего нельзя сделать, все махнули на них рукой. Хотя мне рассказали, что как только такое началось, страсти кипели сильные, ругались, орали и чуть ли за грудки хватали друг друга.
По первым же наблюдениям понял, что личный состав роты проявляет дисциплинированность только в присутствии командира роты. Спокойной жизни у меня не предвидится. И всё-таки меня порадовало, что ни в роте, ни в батальоне не было ни среднеазиатов, ни кавказцев. Все славяне, а значит, не будет никаких межнациональных отношений и проблем.
Самое тяжелое было перестроить свои мозги. Служба в полку в Закавказье и служба в этом полку не имела ничего общего. Но перестроить своё мышление и подходы мне было нелегко. К чему-то я там относился серьёзнее, на что-то не обращал вообще внимания. Мысленно я вновь и вновь возвращался туда, на Кавказ и начал даже находить, что когда-то и что-то было там хорошее, особенно в период, когда командиром роты был Новиков. Сравнивал несравнимое.
Через несколько дней я остался в батальоне ответственным. С огромным трудом и большими нервами добивался от личного состава выполнения распорядка дня и прочих требований. Стало понятно, кто из солдат и сержантов оказался самым авторитетным в батальоне. К сожалению, это не был мой заместитель, хохол. Ему было очень далеко до такого. Это был водитель из взвода обеспечения батальона по фамилии Кучумов. Вот с ним я и решил поговорить.
Разговор не получился совсем. Я еле сдержался, чтобы не набить ему морду. Посоветовался по этому вопросу с Осиповым. Но тот сказал, что ничего с этим Кучумовым сделать нельзя. Водителей хронически не хватает во всём полку, дефицит. Поэтому его комбат не даст ни на гауптвахту посадить и ничего другого сделать, Кучумов это знает, пользуется и ещё больше буреет.
Питался всухомятку и только обедал в офицерской столовой, в которой совершенно не было народа. Оно и понятно, теперь это стало дорого для офицерской получки. Кроме того, уже тогда начали появляться первые случаи задержки выплаты денежного довольствия офицерам и прапорщикам, пока они были не критические: на одну-две недели, но в условиях, когда люди живут без валютных накоплений, от получки до получки, эти задержки уже были чувствительными.
В первый свой выходной я решил заняться поиском квартиры. Меня предупредили, что уже через несколько дней мне будет предоставлено место в модуле. На майские праздники ко мне должна приехать Ольга.
Купил местную газету и нашёл там объявления о сдаче однокомнатной квартиры, расположенной недалеко от полка. Пошёл в телефон-автомат и позвонил. Договорились о встрече.
Квартира была на пятом этаже сталинского дома, окна во двор, очень чистая, со свежим косметическим ремонтом, мебелью, холодильником, телевизором и даже с посудой.
То, что я офицер, видимо, импонировало хозяйке квартиры, но мой возраст ей очень не нравился.
– Давайте так договоримся. В этой квартире вы проживаете один и никого сюда не приводите.
– Нет,
