что б охотник да стрелу не выдернул и не поглядел, такого ввек не бывает! Да-а, вот так… Ну а далее понятно че будет… – заканчивает Пивень задумчиво. – Малый самострел пробьёт шишку со снадобьем и конец охотнику. – Со всей осторожностью Пивень накидывает петлю на стрелу с обратной – невидимой – стороны осины.
Помолчав, он спрашивает. – А че нам сделать потом надо не забыть?
– Следы свои замести. Веточки и листья надломленные убрать. Травы не оставить примятой, – радостно тараторит сын.
– Хорошо, Ярко. Ну, давай дело доделаем, да уж и пойдем. А то князь, небось, гневается.
…Когда до выхода из засеки остается всего ничего, Пивень останавливается у ручья. – А вот сюды гляди. – Он показывает вправо, в непролазный кустарник, откуда вытекает ручей, пересекающий их путь. За кустарником возвышается привычная стена поваленных деревьев. Пивень боком протискивается меж кустов, сын вслед за ним. За стеной кустов обнаруживается что-то вроде туннеля в человеческий рост высотой, сводом которому служат поваленные деревья.
– Здорово, батя! – зачарованно восклицает сын.
– Эт знаешь, как отнорок в барсучьей норе.
– Ага.
– Так, на всякий случай. Ежли по нему пойдешь, сбоку от главного входа выйдешь.
– А можно, тятя, я по нему выйду.
– Ну, выйди, че ж. Там и встренемся. Ток ты так, из хода наружу не вылетай сильно. Осмотрися: че да как.
– Ага. А че так, тятя?
– Ну, ты ж охотник. Ты дичину первый должон учуять. А потом уж она тебя. Когда на твоей стреле будет.
– А-а!
– Вот и не выдавай себя раньше сроку…
Пивень возвращается назад. Он стоит некоторое время, прислушивается.
– Че т тихо так. Как сгинули все.
Ярош весело несется вдоль ручья по сумрачному тоннелю, перепрыгивая через редкие пеньки. Вот впереди стена кустарника. Ясно что здесь где-то выход. Он останавливается. Вот и узкий проход. Бочком бочком он протискивается к свету. Сквозь кустарник видно, как что-то маячит впереди. Кто-то из княжьих слуг, видать. Ярош бесшумно выходит из кустарника.
Невдалеке от него – чубатый дружинник. Он склонился над чем-то. В руках у него окровавленный нож. Поначалу Ярош думает, что тот свежует кабана. Но когда его взгляд фокусируется на том, что внизу, ноги его начинают мелко-мелко трястись, а к горлу подкатывает тошнота. Под дружинником лежит тот посадский, что поймал отцу зайца. Кафтан его распахнут, рубаха от горла до пояса в крови. Ярош с шорохом, почти падая, отступает назад. Дружинник поднимает голову. Он тяжело дышит, глаза у него пьяные.
Яроша как буд-то прорывает и он начинает кричать, высоко, как заяц. – Тя-я-тя! Тя-я-тя!..
Дружинник вытирает нож о голенище грязных сапог, оглядывается по сторонам и, крадучись, надвигается на мальчика.
– Тя-ятя-я!!! – Визжит Ярош.
– Тс-с, малой! – шипит дружинник. Он бросается на мальчика, но тот, прервав крик, боком ныряет в отнорок. Чубатый кидается вслед за ним,
