избах вдохновенный солевар, млея душой, принялся разводить всяческие фикусы и гибискусы. Так в Империи возник первый нормальный ботанический сад, не бедняцкий аптекарский огород, а именно ботсад.
Вскоре во глубине Сибирских руд кустилось уже с полтысячи разных растений, были и такие редкости, от которых все ботаники плакали навзрыд. Григорий активно менялся гербариями с другими учёными и переписывался даже с самим Карлом Линнеем. Ну и если кто из местных бабок попросит саженец или отросточек – разве же Григорий Акинфиевич откажет? Нет, не откажет, это всем известно.
Но всё хорошее когда-то заканчивается. Хозяина выписали в Питер. Не прошло и ста лет, как однажды зимой подзабытые оранжереи вымерзли – разом и навсегда. Скажем, форточку не закрыли, у нас это очень даже просто. Ещё через десяток лет уже никто толком и не помнил, где тот сад находился.
Лишь в советское время в Соликамск приехал некий краевед, мечтая отыскать у старожилов что-нибудь о ботаническом Демидове. И краевед нашёл нечто невиданное: на южных подоконниках чуть ли не каждой избы, там, где бабкам предписаны уставные фикусы, герань и алоэ, здесь вились, кустились, торчали и шевелились те самые невероятные растения, от которых все учёные вновь заплакали навзрыд.
Так к чему же это всё? Да к тому же, что бабульки крутят этим миром как своим хвостом!
Самые длинные спасы
01. Собачий час
– Четыре часа ночи. Собачий час. – Ваня Филин отвечал на звонок ровно и спокойно сразу по трём причинам: (а) он был очень хорошо воспитан, (б) ни в коем случае нельзя было будить так хорошо его воспитавшую и крайне чуткую бабушку и, наконец, (ц) он и не думал просыпаться.
– Открывай сова, диггер пришёл – голос Рамена звучал… даже сложно высказать как. Вот, говорят, «словно призрака увидел». Так вот Рамен, похоже, призрака не только увидел, но и попил с ним кофейку. По вычурности метафоры Ваня понял, что проснулся, и отвечал уже грубее:
– Четыре часа ночи, повторяю, четыре часа ночи! Что тебе открывать, двери восприятия или шкатулку с люлями?
– Двери, Ваня. И скорее. Я у тебя под дверью и мне кранты, а звонок почему-то не работает! – От такой предъявы Филин проснулся в десять раз сильнее чем обычно.
Через три восьмых секунды он убедился, что у мусоропровода и вправду вжался в угол старичина Рамен и меленько заполошно дышит. В комбезе поверх пижамки, в обвязке с железом, пецлёвой каске с фонарём, с мотком репшнура, опершись на болторез вместо клюки. В заснеженных махровых тапках. То есть диггер спасался, захватив лишь самое необходимое. Губы синие, сам бледный, как поганка. Старик на миг опередил кинувшегося к нему товарища, рухнул плашмя со звуком несгораемого шкафа.
02. Звонок другу
Ещё через несколько колов времени чуть порозовевший Рамен сиротливо грел ладони о бадью
